— Человек — царь природы. И он же — её основное достояние! — начинающий пенсионер Пётр Иванович Сердюков воздвиг было указательный палец, но потом перенацелил его на кусок жареной курицы. — Мы венец творения, покорители пространств!
— Да чё бы он делал, твой п-покоритель, без нефти? — возмутился с набитым ртом племяш Геннадий, которому отчество по возрасту пока не полагалось. — Природа — это мать, а человек — паразит. Вот скажи, где бы ты сейчас был без нефти? На кобыле пахал? Даже у Антонины твоей помада — голимая нефть! За здравие!
Родственники чокнулись, крякнули. Чистые братья: оба ушастые, пузатые, только один лысый, а второй — с редеющей вдогонку старшему шевелюрой.
На столе у них было не много, но и не мало — водка «Посольская», жареная курица, огурцовый салат и магазинные пельмени «Русские сочные». Водку и курицу привёз племяш, огурцы с пельменями сообразила жена Иваныча Антонина (в быту — Тося). На пенсию особо не развернёшься, а тут ещё непутёвые дети подкинули на лето внука. Внук, правда, кушал мало, худел над привезённым из дома ноутбуком и старшим из-за современного воспитания дерзил.
— Не было бы нефти, шире использовали бы мирный атом! — сморщился от водочной силы Иваныч. В мозгах его жил и не давал покоя машиностроительный техникум. Это сейчас, в неполные шестьдесят два, Сердюков был никому не нужен со своими советами. Раньше в их небольшом городишке — в очередь стояли.
— Херосиму тебе в бок, — захохотал грубый, необразованный племяш, кичащийся заработками на вольном извозе. Он неловко взмахнул волосатой рукой, и серые магазинные пельмени тараканами прыснули из миски.
— Да ну её, вашу нефть! — осерчала Тося, спасая пельмени. — Вон по «ящику» говорят, кончится она скоро. На двадцать лет, сказали, осталось.
— А ты больше включай свой телемусоропровод! — окоротил супругу Иваныч и разлил ещё по маленькой.
За окном бумкнул гром, и полило, словно в натянутое небо ткнули толстым гвоздём, и оно лопнуло всё разом.
— Тропический ливень в Сибири, — сказал племяш многозначительно. — Глобальное потепление в действии. А 23 августа точно будет конец света. Этим, как его, предсказанный… иеромонахом Ивана Грозного Гришкой Распутиным!
— Ты, Геннадий, от темы-то не финти, — урезонил его Иваныч, которого гуманитарные вопросы угнетали и вгоняли в тоску. — Вот скажи мне как на духу: не веришь в силу атома?
— Не верю! — стукнул кулаком по столу племяш.
Миска, хоть и сдвинутая на самый край, резво подпрыгнула, роняя крайний пельмень.
