Вечная мразота
Генерал-лейтенант Александр Владимирович Борщяков начинал рядовым опером 5-й линии Ленинградского УКГБ в 1985-м. Сразу после Политеха поехал учиться в Москву, в высшую школу КГБ имени Дзержинского на факультет контррразведки. Закончил с красным дипломом и сразу получил назначение в Ленинград по рекомендации тогдашнего начальника генерала Рогозина, у которого писал дипломную работу «Методы работы с разведдеятельностью главного противника на примере территориальных органов КГБ Армянской СССР». Практику проходил в Севастополе, в особом отделе Черноморского флота. В отличной характеристике командующего были особо отмечены навыки вербовочной работы практиканта: он умудрился за две недели склонить к сотрудничеству с КГБ старшего помощника турецкого сухогруза, стоявшего на внеплановом ремонте из-за повреждения движетеля. Причем не на финансовой, а на «патриотической основе»: старпом-турок нашел себе любовницу в портовом буфете, которая рассказала «случайному» завсегдатаю кафешки о своем бурном романе. А знакомство с ней наш будущий генерал завязал, спросив про стеклянную брошку на ее халате: синенький глазик в белом молочном кружке, мол, что это означает? Оберег? Сувенир? Подарок? На следующий день Саша встретился с турком Махмудом на набережной и вел с ним под магнитофонную запись пространные беседы про странный американский корабль с большими антеннами, стоящий в гавани Трабзона.
Попасть в Ленинградское управление можно было только с одобрения самого Бобкова. Филиппу Денисовичу мальчонка нравился - интеллектуал, крепкий, здоровый, сильный и упрямый. А главное - образованный. Ну то есть читал не только совсекретные учебники и лекции слушал, а знал ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ. Ну то есть читал не только Солженицина, и письмо Раскольникова Сталину, но и Мисиму, Форсайта и Берджесса.
Бобков назначил старшему лейтенанту Борщякову аудиенцию на Лубянке. И после пятнадцатиминутного собеседования повел его в генеральскую столовку, заказал по двести граммов коньяка и предложил выпить: «Коогда-нибудь и вы, Александр Владимирович, здесь обедать будете, надо в курсе быть как и что. Коньяк у нас тут скверный, но есть и хороший - дагестанский, всегда его заказывайте, не стесняйтесь! Наше поколение к тому времени уже уйдет, вы - смена!»
Бобков тратил время на паренька не зря. Ленинградское управление было проблемным. Как и сам город на Неве. Начальником управления там был слабенький и не умный генерал Носырев, а заместителями карьерный генерал Анатолий Курков и совершенно проблемный Олег Калугин, которому покровительствовали в ЦК КПСС сторонники Горбачева. Бобков ненавидел Калугина и не доверял никому в Ленинградском Управлении. В молодом стралее он увидел свои глаза и уши: именно 5-я линия больше всего волновала Филиппа Денисовича, он понимал, что у питерских с агентурой просто полный швах: в середине восьмидесятых в городе существовало не менее десяти групп «молодых» интеллектуалов, проводящих регулярные встречи-дискуссии о политике. Все это внешне было вполне пристойно: встречались кандидаты наук и аспиранты, обсуждали экономические аспекты социализма, рыночные механизмы и политику планирования народного хозяйства, преимущества и недостатки советского образования и вообще возможности реформ по чехословацкой и польской модели. И только два таких неформальных клуба открыто контактировали с Западом, там выступали французские и американские эксперты, туда приезжали корреспонденты «Нового Русского слова» и даже журнала «Посев».
