Рыцари Красной королевы - Сергей Александрович Ким

– …А Сашка меня сегодня за волосы дёрнул, вот.

Тепло. Солнечно. Лето приходит к нам позже – лишь в июле, а самый лучший месяц – это август.

Я люблю август – скоро поспеет кизил. Когда он спелый, то очень вкусный. Буду сидеть под кустом, который посадили на даче в год моего рождения и собирать ягоды. Здорово!

– И что же ты сделала? – мама держит меня за руку, ведя домой. Улыбается. Я тоже улыбаюсь, ведь мне так хорошо! Мир такой классный!

– Я его стукнула.

– Аля, девочки не должны драться. Ты же красивая умная девочка – зачем хулиганишь?

– А чего он? – возмущаюсь я. – Он первый!

– Аля, пообещай мне больше не драться.

– Ну, мааам!..

– Аля, пообещай. Пообещай, что будешь хорошей девочкой.

Я хмурюсь, но почти сразу же снова улыбаюсь.

– Хорошо!

Папа – строгий, его я слушаюсь, потому что немного побаиваюсь. А маму слушаюсь, потому что её люблю. Сильно-сильно! Даже сильнее, чем котят и мороженное. Мама говорит, что у меня талант, а так мне совсем-совсем не нравится ходить в музыкалку. И скрипка мне тоже не нравится, вот труба – это здорово… Но мама хочет, чтобы я умела играть на скрипке. Я не хочу расстраивать маму – она ведь такая хорошая…

Мир вокруг меня на мгновение неожиданно замирает, а затем летит кувырком.

Мама хватает меня и отталкивает в сторону. Я лечу прочь, а потом падаю на землю. Больно!

Визг. Грохот.

Что происходит? Мама, где ты? Мама, мне страшно!..

Калейдоскоп перед глазами сливается в ярко-голубое – без единого облачка, небо.

Я лежу на спине. Всё болит.

Пытаюсь встать, сажусь на земле, оглядываюсь по сторонам.

Неподалёку вижу капот машины, заехавшей на тротуар. Я знаю эту марку – меня Витька научил. Значок-чайка – это «мазда». И у неё почему-то помят весь перед.

Мама, где мама?

В панике оглядываюсь по сторонам – она лежит рядом со мной на земле.

– Мама!

Вцепляюсь в её плечо и начинаю легонечко трясти.

– Мама, вставай. Мама?..

Из машины вылезает какой-то дядя, смотрит на нас… А потом делает шаг назад. Ещё и ещё один. А потом бежит прочь.

– Мама?..

Пусть я и была маленькой, но поняла всё сразу.

И закричала.

Дождь барабанит по козырьку бейсболки, стучит по капюшону спортивной куртки.

Я стою под деревом, наклонив голову и засунув правую руку за пазуху. Стою, не сводя взгляда с тяжёлой металлической двери подъезда многоэтажки.

Я знаю – эта тварь живёт здесь. Сыто и спокойно живёт, как и положено сынку начальника ГАИ. Условный срок – это не наказание. Он живёт, а другой человек больше нет – это несправедливо.