Процент человечности - Кристина Юрьевна Юраш

— Я сейчас принесу вам воды… — негромко произнес мужчина в белом халате. — Успокойтесь, пожалуйста. Вы еще молодая, у вас еще все впереди. Вы еще обязательно станете мамой… У вас хороший показатель… А это случайность.

Стакан в руках женщины дрожал, а покрасневшие глаза смотрели на плакат с веселым карапузом. Малыш с плаката улыбался беззубым ртом, а женщина кривила губы, чтобы сдержать слезы.

— Это — ваш первый ребенок. Я понимаю, трудно, но это было нужно…

Женщина напряженно молчала. В коридоре слышались детские голоса, топот маленьких ножек и окрики родителей.

— Вы же понимаете, что закон есть закон. Не я его придумал, но считаю его вполне гуманным.

— Гуманным… — эхом отозвалась женщина, и срывающимся голосом добавила:

— Гуманно отбирать у матери ребенка? Я любила его бы таким, каким он есть. Мой ребенок. Моя кровиночка… Мой малыш… И он никогда не назовет меня мамой.

Врач глубоко вздохнул.

— Понимаете, ребенок не вполне нормальный. Но в этом нет вашей вины. Повторяю вам. Вы ни в чем не виноваты. У вас показатель — 91 %, а у вашего мужа… — врач заглянул в личное дело, — 86 %.

— А почему у ребенка — 79? — женщина судорожно дышала, пытаясь справиться с подступающими слезами.

— Вы понимаете, что природа непредсказуема… Тут мы имеем дело с теорией вероятности. Ген может, как бы так выразиться, молчать в первом поколении, втором, третьем. Но в четвертом может проявиться. Ген человека — доминантный признак, модифицированный ген — рецессивный. У двух доминантов может родиться рецессивный ребенок, у рецессивных родителей ребенок с доминантными признаками не родится никогда. Поэтому рецессивных мы стерилизуем.

— Я могу забрать ребенка? — понизив голос до шепота, спросила женщина. Она поставила стакан на стол.

— Нет. Есть закон, который это запрещает. Я вам об этом уже говорил, — врач отрицательно покачал головой.

— А если я заплачу вам, — женщина пристально смотрела врачу в глаза. — Сколько?

— Я не имею права. Тем более, я ничего не решаю. Все решает Комитет по чистоте человеческой расы.

— Любую сумму. Назовите ЛЮБУЮ сумму, — в глазах женщины горел безумный огонь. — Я готова отдать все. Хотите — кольцо? Платина… Можно его увидеть?

Врач молчал.

— Все, что угодно… Только скажите, — она попыталась снять с пальца обручальное кольцо.

— Нет. Я ничего не решаю. Можете оформить справку, что ребенок умер. Вам так будет проще… Родные вас поймут.

— Вы шутите? — выдохнула женщина, оставив кольцо в покое.