Николай II. Распутин. Немецкие погромы. Убийство Распутина. Изуверское убийство всей царской семьи, доктора и прислуги. Барон Эдуард Фальц-Фейн - Виктор С Качмарик

Что значит быть писателем? Ведь этому не учат в школе, да и в университетах не встретишь такой специальности. По моему мнению, быть писателем — значит иметь большое чуткое сердце, широкую душу, обладать фантазией и богатым жизненным опытом, а также искренне желать сделать мир лучше, меняя в первую очередь мир маленький, внутренний, тот, что находится в каждом из нас.

Мне кажется, именно поэтому среди писателей так много бывших врачей. А. П. Чехов, М. А. Булгаков, Франсуа Рабле, Конан Дойл, Сомерсет Моэм… Привыкнув на своей работе к грязи, крови и мучениям, эти люди особенно остро воспринимают многие вещи и на собственном опыте понимают, что значит по-настоящему страдать. А если врач обладает красивой письменной речью, тогда миру являются их удивительные и захватывающие произведения. Так случилось и с Виктором Качмариком, автором этого произведения.

Каждая книга должна учить чему-то высокоморальному, доброму, вечному. Но, к сожалению, порой случается так, что читателю приходится проглотить горькую пилюлю, чтобы впоследствии особенно ярко ощущать сладостный вкус нынешней мирной жизни.

Книга, которую вы держите в руках, посвящена одной из самых трагических страниц в истории Российского государства — жизни императора Николая Второго и его семьи, уничтожению монархии как таковой и появлению молодого Советского государства.

Обладая высокой моралью, благородной душой и владея живым и выразительным языком, Виктор Качмарик сумел с поразительной достоверностью передать каждую мелочь из жизни и повседневного быта русской аристократии на рубеже XIX–XX веков. Читатель словно погружается в эту волнующую атмосферу — и тем глубже раны на сердце, что останутся после прочтения описания жестокостей, которые приведут в трепет и негодование любого человека, умеющего сочувствовать и сопереживать.

С хирургической точностью подошёл писатель к накоплению материала для книги, передал его, сумев заинтересовать своих читателей, а также — и это главное — постарался передать всю боль и страдания невинно убиенных, сделав это так, что муки ощущаешь буквально собственной кожей.

Книга читается на одном дыхании, затягивает и словно железной рукой сдавливает грудь, вызывая попеременно то слезы жалости, то жар отчаяния, то искру томительного любопытства. Невозможно без слёз сопереживания читать сцену описания убийства семьи Романовых; бесчеловечность палачей поражает, описания издевательств, коими преисполнено произведение, поражает воображение. Не пожалели даже собак, которые громко выли от ужаса… Воистину, этим людям не было знакомо понятие сострадания.