Задохнись моим прахом - Анна Александровна Летняя

Сегодня был крайне шумный день в местной кофейне Милвена в 8:40 утра. Еще вчера в такое время здесь тусовались только врачи, что спешат на утреннюю смену или добивают себя после ночной. Больница была в соседнем здании. Но уже к вечеру атмосфера изменилась.

В нашу местную больницу привезли немалое количество людей с соседнего городка Подеста — недавно там подавили очередную революцию. Ненадолго, конечно. Лечить выживших мы будем как раз до следующей.

Меня зовут Пандора Хатти и я медсестра. Сейчас спешу на работу, с которой еще спешнее бегу домой вот уже в течение 10 лет. Или, если день тяжелый, в местный бар. Звезд с неба не хватаю, хотя другие, в моем возрасте, уже имеют звездопады.

Так и не дождавшись капучино в кафе, я, переступая порог больницы, вижу уставшие лица коллег. Увидев меня и других приходящих на смену врачей, они испытывают две эмоции сразу: радость от того, что их наконец-то заменят, и печаль от осознания, какой километраж еще надо пройти до своей мягкой кровати. Зато старшая медсестра Нэнси уже вовсю раздает указания. Раньше мы делали ставки, на чем она сидит, раз может 24/7 бегать по больнице и делать несколько дел одновременно как Цезарь. Но секрет она нам не раскрыла. Похоже, его знают только старшие медсестры. И определенно хирурги.

— Хатти, — крикнула она мне, — ты прямо вовремя! Держи карту, тебя уже девочка в седьмой дожидается. У нее явные повреждения мягких тканей, сломан нос и отсечена фаланга мизинца.

Скинув мою папку на стол, она сразу же отвернулась к другим медсестрам. Нэнси всегда была еще жутко педантичной, поэтому брать задание без вопросов для нас являлось залогом успешного утра.

Боже, что за урод мог сотворить такое с девочкой? Ладно повреждение мягких тканей и сломанный нос, но отсечь фалангу мизинца? Я могла только догадываться, что происходит в этой чертовой Подесте. Вобрав в себя все силы, что были без кофе, я схватила папку и поднялась на второй этаж.

Нэнси соврала. Девочка меня не ждала. Сидела на кровати, мирно уставившись в окно. Под глазами были ужасные синяки. Казалось, что она не спала вместе со всей больницей прошлой ночью. И это было удивительно: пока я шла к ней и читала анамнез, то увидела несколько порций снотворного. Даже слишком много для такого возраста и состояния. На вид ей, кстати, было лет пятнадцать. Поэтому, когда я прочла дальше, что ей уже полных восемнадцать, то удивилась. Подойдя поближе, увидела, что синяками под глазами она не ограничилась.