Скопус-2 - Игорь Миронович Губерман, Эли Люксембург

На обложке: гора Скопус сегодня.

На дальнем плане — здания Еврейского университета в Иерусалиме.

Скопус — гора, с которой, по преданию, направлявшиеся в Иерусалим паломники бросали первый взгляд на город.

«Библиотека-Алия» предлагает читателям второй выпуск альманаха израильских поэтов и писателей, пишущих по-русски. «Скопус-2» от «Скопуса-1» отделяют десять лет. За это время в русскоязычной среде Израиля сложилась новая литературная ситуация, и сборник эту ситуацию несомненно отражает. В книге представлено более трех десятков авторских индивидуальностей. Дебютанты «Скопуса-1» предстают в нем маститыми авторами. Другие участники альманаха влились в израильскую жизнь недавно, но в литературе не новички — их имена известны еще по России. Есть и такие, для которых участие в этом сборнике означает одну из первых встреч с читателем. Авторы предисловия намеренно избегают перечисления имен и проставления оценок. Им кажется важным рассмотреть литературную ситуацию в целом.

Десять лет назад смутное чувство, что на земле Израиля складывается какая-то русско-израильская словесность, заставило авторов данного предисловия собрать первый выпуск альманаха «Скопус». Теперь это смутное чувство стало самоочевидным обстоятельством. И каждый русский литератор, независимо от даты своего приземления в Лоде, утверждает, что именно он это первым заметил и, с самолетного трапа сойдя, всех остальных благословил. Однако на деле в семидесятые годы никто с благословением не спешил. В то время даже наличие некоей общности, которую условно и для удобства можно назвать «русским Израилем», яростно оспаривалось. Старожилами — из осторожности и боязни культурного изоляционизма со стороны новоприбывших. Самими же новоприбывшими — из идеологического перенапряга, диктовавшего лозунг растворения в израильской жизни и культуре без остатка и без отличия. Лозунг несбыточный — хотя бы по причине многосоставности жизни в Израиле и многоструктурности его культуры.

Сегодня вспоминать об этом можно только с улыбкой. Новый мощный поток алии из СССР заставил тех, кто приехал в семидесятые — восьмидесятые годы, ощутить себя старожилами, «ватиками», израильтянами со стажем. На «старшую алию» легла обязанность помогать новичкам освоиться в здешней жизни. Наличие разработанных общественных и культурных структур «русского Израиля» чрезвычайно пригодилось. При почти полной неготовности государственных систем к напору большой алии, эти структуры, созданные алией семидесятых для себя и своих собственных каждодневных целей, оказались практически единственным, что было готово к приезду новых иммигрантов. Надо помнить при этом, что одной из «целей для себя» всегда было желание не потерять контакта с советским еврейством. Идея культурного моста и литературного содружества одушевляла почти все русские издательские начинания в Израиле. Алия семидесятых, осваиваясь и укореняясь в Израиле, жила ожиданием продолжения. И продолжение последовало.