Плохая погода - Алексей Константинович Смирнов

Алексей Смирнов

Плохая погода

Памяти К. Г. Юнга

Дошло до меня, о Подслепий Палимпсест, что ты усомнился в величии Перводвигателя, управляющего стихиями. Да и можно ли чего иного ждать от тебя, лицемерного книжника, что денно и нощно восседает на химерическом Олимпе рассудка, тобою же и возведенном? Строя сие сатанинское капище, во главу угла положил ты логические мерзости, ядом сарказма скрепил хрупкие кирпичики, а прочие камни, чья драгоценность нисколько не умаляется их внешней унавоженностью, отверг. Ныне я, в выражениях доступных и полных страха Божия, преодолев горделивый искус вразумлять и наставлять, явлю тебе картину Высочайшего влияния, слабый отблеск коего узрел воочию, наполняясь восторженным трепетом.

Я опишу тебе грозу - разгул стихий, который по праву считается порождением Высшей воли, ибо никто из живущих на земле не в состоянии воссоздать это буйство первоначал. Первые вестники шторма застали меня невдалеке от дома, в поле, где я, томимый неясным напряжением, уединился. Они подоспели не вдруг - все живое, и я в том числе, смиреннее былинки, ожидало бурю начиная уже с полудня. Зной был так силен, что прерывалось дыхание; пот загустел и обернулся лакомой ловушкой для мириада мошек сотни разновидностей. Погруженный в самосозерцание, время от времени я обращал к небесам опустошенный взор, ища черно-синий покров неминуемой бури. Ангелочки-облака, страшноватые своей абсолютной невинностью, глупо толклись в обесцвеченном небе, а солнце, спалившее прохладную лазурь, свирепо торжествовало. Наконец меня коснулось дуновение подозрительно свежего ветра; в очередной раз посмотрев наверх, я увидел то, чего ждала всякая тварь: словно малая часть крыла исполинского беркута, наползала туча. Не желая искушать Господа, которому ничего не стоило послать в меня молнию, я, как ни хотелось мне очиститься в благодатном ливне, направился к дому. Я шел, глядя в землю, попирая молодую, полную жизни поросль и топча прошлогодние пожухлые пучки. Опавшие листья и мертвая трава казались мне черновиками, которые когда-то перечеркнули и написали новую, небывалую вещь - морозный звон, что позднее тоже был смыт весенней губкой. Придя домой, я затворил двери и окна, сам же расположился возле одного из последних, предвкушая волшебное зрелище.

Когда крыло, нестерпимо переполненное тяжелой влагой, простерлось над моей жалкой хижиной и первые капли оповестили меня о начале мистерии, я был разочарован. Меня огорчило, что Творец, заключающий в Себе неисчислимые возможности, в который раз балует человека приевшимся блюдом. Весь этот набор шумовых, световых и осязательных эффектов давным-давно набил мне оскомину. Сознаюсь: я жаждал большего и теперь скучал, сидя у окна и подпирая рукой щеку в ожидании конца всему этому бесхитростному природному балагану. Что говорить - я был слеп; примелькавшиеся свидетельства Высочайшей мощи стали причиной, по которой я попал во власть иллюзии, будто все вокруг меня весьма обыденно и невзрачно, не отмечено печатью надмирного замысла и родственно лишь мне, ничтожному слепку с образа образа.