Curriculum vitae - Сергей Александрович Васильев

2019. Лето. Аэродром Хмеймим

Русского человека невозможно обмануть, он верит во всё. Потом, правда, огорчается, иногда — матерно. Это в полной мере подтверждал стоящий рядом с АН-26М седой, как лунь, но крепкий и рослый полковник с «пьяной змеёй» на погонах, витиевато и громогласно сообщая телефонному собеседнику, как называются люди, принимающие слишком вежливый отказ за робкое согласие. Полковнику пообещали, что сегодня он наконец-то улетит в Москву, но позже, как всегда в армии, нашлось более важное дело. О том, что назначен ответственным за него, полковник узнал вообще от третьих лиц и расстроился…

— …Знаете, что… Каждый труп на вершине Эвереста был когда-то целеустремленным, высокомотивированным специалистом, стремящимся «проявить себя», «достичь большего», «повысить планку» и «перевыполнить на 150 %». Короче, пусть ваш начальник идет в задницу со своими призывами срочной внеплановой работы «по старой памяти». Всё, у меня дембель! Отбой!

Крохотная Нокиа 105, сделав несколько кувырков в воздухе, спланировала в руки второго пилота, скользнула по пальцам и складкам комбинезона, шлепнулась неловко на пандус и почти сразу обиженно заверещала, жалуясь хозяину на такое грубое обращение. Летчик подхватил многострадальное средство связи, прижал к уху и снова поднял глаза на сердитого медика.

— Товарищ полковник, вас Ежов! Срочно.

Офицер поморщился, как от зубной боли, но артачиться не стал, взял возвращенный мобильник и уже другим, домашним тоном устало произнес:

— Да, Алексей… Да я уже половину столетия Григорий… Я-то как раз всех понимаю, а кто меня поймёт? Семьдесят шестой через полчаса улетает. Три часа и я в Москве. А мы на этой тарахтелке четыре часа только до Гюмри будем чапать, и потом мне сидеть там у моря, ждать погоды… Ты же знаешь… Да понимаю я, что все врачи на выезде. Да, командир, конечно, сделаю. Знаешь, что тебе я отказать не могу. Что значит «в последний раз»? Ты выражения-то выбирай… Хорошо, приступаю немедленно…

Нажав на отбой, полковник мрачно посмотрел на замерший экипаж санавиации, ещё раз вздохнул и сварливо добавил:

— Ну что стоим, кого ждём? Особые приглашения выдают в особом отделе. А у военно-полевой медицины всё должно быть на уровне интуиции. Раненых и больных разместить на борту, подготовить к транспортировке, жалобы-пожелания аккуратно выслушать и законспектировать, в работоспособности реанимационной аппаратуры убедиться и доложить. На всё тридцать минут, время пошло.