Решение написать этот иллюстрированный текст возникло спонтанно, когда я уже находился в том возрасте, в котором человеку скорее нравится наблюдать за окружающим миром, нежели пытаться, хотя бы в мизерной степени, его дополнить, изменить или преобразовать.
Работать над данным материалом я не планировал и некоторое время даже сопротивлялся возникшему замыслу, поскольку ранее специализировался в области физиологии, а затем – истории водолазных погружений и, если и имел какое-то право на освещение жизнедеятельности кого-либо из представленных ниже людей, то им мог быть только Рубен Абгарович Орбели, да и то лишь с профессиональной точки зрения. А поскольку в работе под названием «Очерки истории водолазного дела» я посвятил ему и его окружению не только отдельную главу, но и многократно упоминал о них по ходу шеститомника, то особого смысла интерпретировать написанное не имело.
Личность Р. А. Орбели, оставшаяся, кроме узкого круга осведомлённых, практически неизвестной даже после опубликования единственной из написанных им книг – «Исследования и изыскания», изданной посмертно и составленной из законченных и незаконченных статей и их фрагментов, раскрыла для меня его внучка, Ольга Алексеевна Мандрыка, от которой мне довелось узнать и о религиозной деятельности Рубена Абгаровича. Информацию эту я опубликовал с упоминанием, что часть дедовского архива была передана ею в издательский отдел Московской патриархии иеромонаху Иннокентию (в миру – Анатолий Иванович Просвирнин), почившему в 1994 году.
Однако через одиннадцать лет после смерти Ольги Мандрыка случай свёл меня с её многолетней соседкой и подругой, филологом Ларисой Георгиевной Кондратьевой, сохранившей некоторые фотографии и письма. Среди них и оказалось то, что сподвигло меня на попытку продолжения архивно-исторической и литературной работы, а именно, судьбы трёх женщин – Ольги Владимировны, Анны Борисовны и Русуданы Рубеновны. Женщин, которым жизнь уготовила жестокие испытания, женщин необычайной красоты, высочайшей образованности, величайшей преданности, жертвенности и благородства, относящихся к таковым, ради которых мужчина должен жить и, если понадобится, пойти на смерть без малейшей тени сомнения.
К счастью, наследие Рубена Абгаровича оказалось намного объёмней, чем я предполагал, и основная часть материалов хранилась в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии наук (СПбФ АРАН) с 1987 года. Мне удалось, благодаря доброй воле директора Ирины Владимировны Тункиной и энтузиазму историка Марии Вячеславовны Мандрик, поработать с фондом Р. А. Орбели и даже, в некоторой степени, поспособствовать пополнению его материалами Ларисы Георгиевны Кондратьевой.
