Последний полёт - Сергей Павлович Курашов

1.

– Курсант Быков к зачётному полёту готов! Параметры прыжка настроены!

Андрей повернул голову слегка вправо, ожидая приказа инструктора. Он видел Клинового в профиль. Нос картофелиной под крутым лбом выдавался из-за чуть отвисшей, но ещё не обрюзгшей щеки; от носа до круглого крепкого подбородка свисал седой ус (почему такие усы называются запорожскими, Быкову рассказал знакомый студент-историк); лысая голова-шар крепко сидела на сильной шее, которая, казалось, была вбита как свая между массивными плечами. Всё тело инструктора, затянутое синим с золотыми зигзагами комбинезоном, было такое же внушительное и сильное, уже начинающее грузнеть, как это бывает у атлетов на склоне лет. Клиновой участвовал в трёх экспедициях на Каболус – колдовскую планету, и один из первых начал водить корабли через надпространство. Он не хотел уходить в отставку по возрасту, зная, что его ожидает раннее одряхление от скуки на какой-нибудь даче, и, чувствуя себя ещё в силе, добился назначения инструктором в училище космопилотов в Воронеже. Словом, это был, как сказал один любитель каламбуров: «Космический волк, травленый радиацией и ломаный гравитацией».

Клиновой проработал в школе несколько лет, проходя впритирку все медкомиссии, но последняя из них сказала решительное нет. Не то, чтобы он был болен – он просто был стар. По просьбе начальника училища комиссия разрешила этот последний полёт, чтобы не срывать напряжённый график тренировок курсантов.

Для курсанта Быкова этот полёт тоже был своего рода последним – последним в качестве курсанта.

Инструктор медлил отдавать приказ. Он как будто в забытьи смотрел на шкалы приборов. Было как-то тревожно на сердце. Старик знал, что отдав приказ к старту, он приблизит конец этого последнего для него полёта и, как-то подсознательно оттягивал начало.

«Никогда не думал, что могу быть сентиментальным, – подумал он, – пора стартовать, а то курсант подумает, что старик действительно не может летать».

– Инструктор, – прозвучал снова молодой голос, – курсант Быков к полёту готов!

В этом бодром докладе Клиновой уловил интонацию нетерпения и вопроса: «Чего ты медлишь?». Его покоробила несдержанность молодого человека. В последнее время он стал замечать за собой, что его раздражают молодые парни своей порывистостью и горячностью. Этот белобрысый развинченный курсант с улыбкой до ушей, которая показывала крупные белые здоровые зубы всегда вызывал в Клиновом некоторое раздражение и … чуть-чуть зависть. Хотя придираться то было не к чему – Быков занимался почти на отлично, но в поведении и разговоре был нагловат и … развинчен, взгляд больших сине-зелёных глаз – всегда с вызовом.