Я — CEO. Как построить карьеру, бизнес в 200 странах и прожить 30 000 дней счастливо - Илья Александрович Кретов

Мы с другом стояли на обочине дороги под Питером с собранными в саду яблоками. Лил сентябрьский дождь, и машины пролетали, притормаживая только метров через двести — перед переездом.

— Похоже, зря мы тут стоим. Холодно, — грустно сказал мой друг.

— Ага, — ответил я. А что тут еще было сказать.

— Странно, — продолжил он. — Я заметил, что многие поворачивают голову в нашу сторону. А потом едут дальше.

— Да… — снова ответил я.

Умного разговора не получалось. Было холодно, мокро и очень хотелось домой.

— Слушай, а может, они просто не успевают останавливаться?

— Перед переездом же успевают.

— До него метров двести. Значит, столько времени водителям требуется, чтобы сообразить, что надо притормозить. А что, если…

— Поставить за двести метров до нас щит и нарисовать на нем яблоко! — подхватил я.

Мы вернулись домой и наскоро сколотили из реек квадратный каркас размером метр на метр. Натянули на него белую кальку, нарисовали большое яблоко и подписали «200 м». А чтобы дождь не размыл, обтянули все это пленкой от парника. Так примерно в 1987 году — мне было семь лет — в Ленинградской области появилась первая наружная реклама садовых яблок. По крайней мере, я так считаю. Маркетолог во мне говорит, что сейчас потребовался бы месседж посложнее — например, заковыристое «фермерский эко-фреш-продукт». Но тогда наша идея сработала на ура: в тот день мы продали целых два ящика яблок.

Окрыленный успехом, я сказал бабушке: можем посадить еще больше яблонь, позовем ребят продавать, поставим больше ящиков… «Ох! Продаст он, — рассмеялась бабушка. — Тоже мне коммерсант! В нашей семье никто никогда продавать не умел». Никто и никогда. Для меня это звучало как приговор.

«Ты не сумеешь. Ты из другого теста». Я смотрю на какое-нибудь лицо с обложки Forbes, и в голове звучит: этот человек родился с серебряной ложкой во рту. Он уже был таким, пока я рос и учился. Он уже выступал на стадионах. Создавал новые рынки. Принимал важные решения. Мне таким не быть. Я родился в 1980-е. В период передела СССР мало соображал, что делать с ваучерами. Не воспользовался «окном возможностей» во время приватизации. Не «унаследовал» должность в какой-нибудь крутой сырьевой компании от богатых родителей. Я — не CEO. И уж поверь, ты тоже не CEO. По крайней мере, тебе об этом говорили в школе, в институте, бабушки и родители.