Забывчивый Разрушитель Судеб - Лентяй

Бывший эсквайр Ордена Истинного Креста, наследник лишившегося древних святынь храма, один из представителей Плексус Зейт Рейсендес в Ассии, Сугуро Рюдзи неспеша брел к своему дому по знакомым с детства переулкам Киото. Мокрый до нитки, уставший как собака и злой как демон. Еще бы, пребывание связанным, под водой, да еще в компании трех мурен-переростков — явно не то, что скажется положительным образом на самочувствии и настроении, даже в малых дозах! И хотя благодаря изученным в Макадемии техникам Рюдзи сумел выбраться целым и невредимым, но вот то, что его угораздило попасться, лишь добавляло злости на себя. И на отца заодно, потому что все посыпавшиеся последнее время неприятности были так или иначе связаны с проклятой помолвкой, которую этот жирдяй-алкоголик умудрился заключить, даже с сыном не посоветовавшись!

На этой мысли Бон издал нечто среднее между стоном и рычанием. Ладонью убрал свисающие на лицо мокрые волосы — "фирменный" привлекающий внимание ирокез в "лежачем" состоянии весьма ощутимо перекрывал обзор. Чертова помолвка! Не то чтобы все было совсем уж плохо, но некоторые качества "невесты" откровенно пугали… Не говоря уж о ее временами просто варварских манерах, раздражающей гиперактивности и очереди убийц из других кланов, имевших свои планы на союз с породившим сие чудо домом.

Зато понятно, почему этот хмырь Инузука так старался скинуть с себя подобное брачное соглашение, что даже попутно "ввел новые стандарты в межмировой дипломатии", как высказался недавно Фудзимото-сан… Вот только не ясно, как же этому крючкотвору удалось добраться до кабинета Фелеса? Впрочем, интерес был скорее праздным — Бон крепко подозревал, что он только влезет в еще большие проблемы, если докопается до истины. Спасибо большое, одной истории с Окумурой оказалось более чем достаточно!

Словом, экс-экзорцист был уставшим и безрадостным. А потому не смог справиться с тоскливым вздохом, когда обнаружил во дворе своего дома — на отгороженном от остальных постояльцев крыле гостиничного комплекса, что принадлежал его матери, — нечто, напоминающее вытянутое зеленовато-бирюзовое яйцо. Непонятная хреновина стояла строго вертикально, а на ее скорлупе неспешно чередовались переливы оттенков. Никто из немногочисленных людей, проходящих мимо по своим делам, внимания на феномен не обращал.

"Шо я такого в прошлой жизни сделал, шоб меня вот так…? — последнее время эта мысль приходила Бону в голову довольно часто, — Не успеваю из одного дерьма выбраться, как сразу приветственно хлюпает следующее! А знаете, шо? Нафиг! Я устал!"