Трещина - Алексей Юрьевич Пехов

Я сидел на вершине каменистого холма и смотрел на расстилающуюся внизу деревню. Большая деревня. Деревянных домов всего штук пять-шесть, основными постройками были большие палатки из коровьих шкур. Горели костры, туземцы готовили себе ужин. Пара ребятишек пасла двухголовых коров на соседнем холме, который в отличие от моего был кое-как покрыт пожелтевшей травой. Тоненькая ленточка ручейка, отсюда он казался серебристой ниточкой, рассекала поселение на две части. Все люди заняты делом. Кто-то ставит палатку, кто-то готовит ужин, кто-то пасет коров, кто-то просто греет пузо на вечернем солнышке. Обычная деревня туземцев севера Калифорнии, чем-то так похожая на известную всем геймерам Арройо. Вот только это была не игра. Абсолютно реальная деревня, абсолютно реальные люди, абсолютно реальный теплый ветерок Пустыни, дующий мне в спину. До Пустыни миль тридцать. А тут каменистая почва с ручейками, перемежающаяся редкими островками растительности.

Но на это сейчас мне было плевать. Как плевать на труп гигантского муравья с десятком пулевых отверстий лежавшего неподалеку и испускающего горький запах кислоты. Мне было плевать и на брошенный рядом с ногами пистолет с опустевшим магазином. Это только в игре мы стреляем как боги, убивая одной пулей всех злодеев на экране. А в жизни, особенно если ты до этого никогда не держал в руках пистолета и не стрелял, довольно сложно убить обычного гигантского муравья. Но на это в данный момент мне тоже было плевать.

Истерика уже кончилась. Я теперь просто сидел и изучал жителей деревни, которые, как я понял, не слышали моих выстрелов, а сейчас и меня не видели. Я сидел и смотрел на ежедневную суету нереального мира придуманного будущего, который по прихоти судьбы стал моим навсегда. Сидел и вспоминал. Этот дурацкий день начался с неприятностей.

Вороны в тот день летели по небу не простые, а красные.

Примета была самая дурная, да что с того:

давненько уж не бывало в Многоборье добрых знамений.

Михаил Успенский, "Там, где нас нет"

Примета: мелкие радости - к крупным неприятностям.

Геннадий Малкин

- Берегись!

Окрик Капитана прозвучал как нельзя вовремя. Я отскочил, вслепую размахивая коротким мечом из стороны в сторону. На то место, где я только что стоял, упало тяжелое обоюдоострое лезвие топора, взметнув с земли крошево мелких камушков. Блин! Совсем рядом! Я отскочил в сторону, пот заливал глаза, морозный осенний воздух холодил легкие. Прыжок, еще прыжок, только бы подальше от страшного топора и его владельца. Топор еще раз свистнул и параллельно земле понесся навстречу моему животу. Ничего оригинальнее, чем шлепнуться на землю, я не нашел. Со звуком слетевшей с тормозов метро дрезины, смерть пролетела над моей головой. Я откатился, вскочил и выставил перед собой короткий, примерно с локоть, обоюдоострый меч. Тварь громогласно хохотнула и с новой силой рванулась в атаку. Почему мне так не везет? На меня вечно выкатывают самые сильные монстры. Какого фига они выбирают бедного вора четвертого уровня, который по сути дела еле-еле владеет мечом, а не того же Паладина Королевской Стражи пятнадцатого уровня? Я бросил мимолетный взгляд на Капитана отбивающегося от четырех наглых гоблинов. Ошибочка. Уже только от двух. Двое других лежали на земле, окрашивая темной кровью мелкую гальку. Капитан, закрываясь своим здоровым квадратным щитом, сдерживал натиск двух тварей. На щите уже было несколько глубоких вмятин, но паладина это нисколько не смущало. Иногда, особенно после сильного удара гоблинским ятаганом по щиту, Капитан резко открывался и наносил быстрый и сильный хирургический удар своим полуторным мечом. Вот еще один гоблин лишился лапы с оружием, а затем и головы.