Строки, обагренные кровью - Петр Егорович Гармаш, Геннадий Иванович Ванеев

Почти четверть века прошло с тех пор, как алое знамя Победы взметнулось над поверженным рейхстагом.

Время сровняло с землей окопы и противотанковые рвы. На месте оставленных гитлеровцами развалин и пепелищ поднялись новые города и села, а там, где когда-то стояли обгоревшие пни, шумят упругой листвой деревья. Другой стала наша земля. Выросло новое поколение людей, над колыбелью которых не грохотала война. Но никогда не сотрется в памяти народной слава тех, кто в страшном горниле войны ковал нашу победу, кто не щадил себя у городов и незнакомых поселков, на безымянных высотах и в партизанских лесах. Это они приняли эстафету мужества от отцов и старших братьев, которые мужественно боролись за власть Советов, за счастье народа, сражались на фронтах гражданской войны, защищая молодую Советскую Республику от белогвардейцев и интервентов.

Мы гордимся подвигами живых и чтим память погибших. Имена солдат, которым обязаны мы и дети наши своим счастьем, своей свободой и мирными рассветами, а народы мира — своим освобождением от фашизма, навечно остались с нами. Многие из них высечены на мраморных и гранитных монументах, на скромных обелисках, установленных на солдатских могилах. Они навеки запечатлены в сердцах людей, в легендах и рассказах, которые передаются и будут передаваться из поколения в поколение.

С нами остались последние письма героев, посланные с фронта родным и близким, дневники, короткие, в несколько слов, записки.

С некоторыми из них читателей знакомит настоящий сборник. Книга рассказывает и о людях, которым принадлежат эти волнующие документы, о их жизни, борьбе…

Большинство публикуемых писем связано с Крымом — местом неисчислимых героических подвигов советских людей.

Последние письма… Писались они наскоро, в тяжелой боевой обстановке, в короткие минуты затишья, в тюремных камерах, нередко всего за несколько часов или минут до смерти.

Их нельзя читать, не испытывая глубокого волнения. Каждая строка говорит об удивительном мужестве, о железной стойкости, ненависти к врагу, неугасимой вере в победу.

«Я знаю, что столб, у которого встану я принять смерть, будет водружен на грани двух разных исторических эпох нашей родины… — писал незадолго до расстрела П. П. Шмидт, первый морской офицер, перешедший на сторону народа. — Позади за спиной у меня останутся народные страдания и потрясения пережитых тяжелых лет, а впереди я буду видеть молодую, обновленную, счастливую Россию».