Зачем - Роберт Шекли

Роберт Шекли

Зачем?

Я и пытаться не стану описывать вам эту боль. Скажу только, что и под наркозом она была нестерпимой, а я терпел разве потому, что у меня другого выхода не было. После она утихла, и я открыл глаза и взглянул в глаза браминов, стоявших надо мной. Их было трое, и одеты они были в обычные белые хирургические халаты и белые маски из марли.

Эта дрянь для наркоза у меня только что из ушей не текла, так меня ею напичкали, и память работала какими-то урывками.

- Сколько же это я был мертвый? - спросил я.

- Около десяти часов, - ответил один из браминов.

- Как я умер?

- А вы не помните? - спросил самый длинный брамин.

- Нет еще.

- Ну что ж, - сказал длинный, - вы со своим взводом находились в траншее 2645Б- 4. На рассвете вся ваша рота поднялась в атаку с задачей захватить следующую траншею. Номер 2645Б-5.

- И что? - спросил я.

- Вы остановили собой несколько автоматных пуль. Нового типа - с разрывными головками. Вспоминаете? Одна угодила вам в грудь и еще три в - ноги. Когда санитары вас подобрали, выбыли мертвы.

- А траншею эту самую мы заняли? - спросил я.

- Нет. На этот раз нет.

- Ясно. - По мере того как наркоз проходил, память быстро возвращалась. Я припомнил парней из моего взвода. Старушка 2645Б-4 была мне домом больше года, и для траншеи она была довольно уютной. Противник все пытался нас оттуда выбить, и наша утренняя атака по-настоящему была контратакой. Я вспомнил, как автоматные пули разрывали мне тело и то чудесное облегчение, которое я испытал, когда все кончилось. Припомнил я и еще кое-что...

Я поднялся и сел.

- Эй, ну-ка минуточку! - сказал я.

- В чем дело?

- Мне казалось, что верхней границей возвращения человека к жизни было восемь часов...

- Мы с тех пор усовершенствовали наше искусство, - сказал мне один из браминов. - Мы его постоянно совершенствуем. Теперь мы можем оживлять мертвецов уже после двенадцати часов после смерти, словом, пока не произошло серьезных нарушений работы мозга.

- Молодчаги какие, - сказал я. Теперь память ко мне окончательно вернулась, и я уразумел, что произошло. Только вот вы сделали серьезную ошибку, что меня оживили.

- Какого черта, рядовой? - спросил меня один из них голосом, который бывает только у офицеров.

- Посмотрите на мои нашивки, - сказал я.

Он посмотрел. Его лоб - а это было все, что мне было видно, - наморщился.

- Это в самом деле необычно, - сказал он.

- Необычно! - передразнил я его.

- Понимаете, - заявляет он мне, - вы были в траншее, полным-полнехонькой мертвецами. Нам сообщили, что все они по первому разу. Нам было приказано оживить всех.