Тень Основателя - Алексей Алексеевич Глушановский

Рыцарь — королю:

— Сир, я славно потрепал ваших врагов на западе!

— Но у меня никогда не было никаких врагов на западе!

— Теперь есть, сир.

Признаться, первые несколько секунд я был несколько… ошарашен. Ладно, ладно, скажу честно — чуть больше, чем несколько секунд. Впрочем, когда появившееся привидение начало разговор, я мигом успокоился и приступил к делу, ради которого и забрался в эти развалины. Если кто собрался убивать — болтать он не будет. А кто языком трепать начал — значит, с ним и договориться можно. Это у меня всегда хорошо получалось. Вот и сейчас, не обращая особого внимания на что-то там вещающего гостя, я приступил к делу.

А призрак… А что призрак? Стоило только спросить его, кто он такой и отчего умер, — судя по легендам, все привидения просто обожают болтать на эту тему, — как он немедленно разразился целой речью. Похоже, легенды иногда бывают правдивы. Слушая его вполуха и иногда поддакивая в особенно эмоциональных местах, я не терял времени даром. Летняя ночь так коротка…

Я умер быстро. Как потом говорили историки, я этого не заслуживал. По всеобщему мнению, я должен был умирать долго и мучительно, чтобы хоть в малой мере заплатить за содеянное мной. И все же я умер легко и быстро.

Холодный блеск кинжала в руке того, кому, как я думал, можно было полностью доверять, режущая боль в сердце — и все. Но только, как оказалось, там, куда все уходят, мне места не было. Когда я создавал свою империю, погибли слишком многие, и кровь тех, кто был убит безвинно, намертво закрыла передо мной врата небесного чертога.

Однако благословения множества людей, которых спасли установленные мной законы, не дав разориться, умереть голодной смертью, пасть под ножами разбойников или мечами солдат-завоевателей, не позволяли низвергнуть мою душу в бездну хаоса. Так я остался здесь, в созданной моим трудом империи, бессильным призраком, затерянным в бесконечных коридорах построенного по моему приказу и проекту Великого замка.

Так прошли годы и десятилетия. Мой убийца занял мое место, и придворные лизоблюды рукоплескали «низвержению тирана». Историки и летописцы, желая доставить удовольствие царствующему монарху, не жалели черной краски, описывая мои деяния, и лили мед и патоку в описания «всеобщего благоденствия» лет под его властью.

Впрочем, справедливости ради должен признать, что он и впрямь оказался довольно неплохим правителем. Умный и хитрый политик, в свое время сумевший обмануть даже меня, он был никудышным полководцем, но, зная об этом своем недостатке, даже не пытался расширить границы империи, удовлетворившись тем, что было захвачено мной.