Сыграть убийство - Роберт Альберт Блох

Элис зашла в кабинет, когда Чарльз позвал ее. На самом деле это был не кабинет, а всего лишь комната, где он работал. Место, где он писал все свои бестолковые детективы и зловещие романы или что-то вроде этого.

Элис не нравился кабинет, потому что он был завален книгами и там находился Чарльз.

Так как по контракту он должен был писать по четыре романа в год, ему приходилось проводить большую часть своего времени здесь. А когда он не работал, то все остальное время говорил лишь о своем занятии. Он был буквально помешан на своих персонажах, они казались ему реальнее, чем Элис.

Прямо сейчас он показывал ей некоторые наброски героев для своей будущей книги, нарисованные чернильным пером; он также составил для каждого персонажа краткую биографию и описал их до мельчайших подробностей. Чарльз объяснял все с особой тщательностью, а Элис лишь кивала головой, будто бы внимательно его слушая, хотя на самом деле это было не так.

Затем она увидела Доминика.

У Доминика было вытянутое, худое лицо, спутанные длинные волосы и всклокоченная борода. И что-то странное было в том, как он кривил рот.

«Это потому что он смеется», — сказал Чарльз. — «Помнишь ту картину, в которой Ричард Видмарк снимался пару лет назад? Он смеялся, когда убивал. Хорошая добавочка, этот смех. Помогает оживить персонажа».

Элис не сводила глаз с изображения и внимательно слушала.

«Забавная вещь», — произнес Чарльз. — «Как бы то ни было, а злодеи всегда казались мне более реальными, чем герои. Полагаю, именно поэтому я пишу подобные романы. Возможно это подсознательное сравнение с ролью монстра. Словно доктор Джекил, играющий в прятки». Он усмехнулся.

Элис продолжала рассматривать набросок.

«Кто это?» — спросила она.

«Доминик?» — Чарльз, очевидно, был приятно удивлен ее интересом. И его также заинтересовал Доминик, что тоже было очевидным. — «Доминик душитель, который сбежал из лечебницы для психически невменяемых преступников. Здесь он нашел убежище…»

Он продолжил свой рассказ, а когда закончил, Элис знала все про Доминика. И все, что нужно было знать о ком-либо еще. Она убедилась в этом, задав пару вопросов.

«И еще кое-что, дорогой», — заключила она. — «Высокий или низкий смех?»

Чарльз заморгал, словно ожившая плюшевая сова. «Что ж, полагаю, высокий смех», — прищурился он. — «Да, конечно, это будет высокий смех. Точнее даже истеричный.»

Элис кивнула и вышла из комнаты, а ее муж принялся печатать. Не считая перекусов и некоторых моментов, посвященных дремоте, он безостановочно работал на протяжении трех дней.