Д'Артаньян – гвардеец кардинала - Александр Александрович Бушков

Если бы весной 1625 года зоркий и внимательный наблюдатель мог бы пролететь над прекрасной Францией из конца в конец на высоте птичьего полета, он непременно отметил бы, что в стране царит спокойствие. Не видно было осажденных городов, по дорогам и полям не двигались войска, не дымили обширные пожарища. Повсюду, казалось, царит мир и спокойствие.

Но так только казалось…

К тому времени вот уже добрых семьдесят лет королевство сотрясали гражданские войны, вызванные слабостью королевской власти, своеволием дворянства, а особенно – религиозной враждой. Еретики-протестанты, более известные нам под именем гугенотов, желали не обрести равноправие с католиками, а создать свое государство в государстве, где они могли бы править сами, не подчиняясь никому. Трижды за неполные двадцать лет они устраивали резню католикам, не щадя ни старых, ни малых, а в 1572 г. пытались захватить власть в Париже, но были разбиты во время резни, известной истории как ночь святого Варфоломея. Однако оружия они не сложили, и к моменту, когда начинается наше повествование, в их руках оставалось несколько великолепных крепостей и целые провинции Франции, где король не пользовался ни малейшей властью.

Эти ожесточенные войны, порой разводившие по разные стороны даже членов одной семьи, стоили Франции неисчислимых жертв и разрушений – и, мало того, несли смерть ее королям, одному за другим. В 1574 г. умер Карл Девятый – внезапно и скоропостижно, и молва настойчиво приписывала его кончину отравлению. Его преемник, Генрих Третий, погиб в 1589 г. от удара кинжалом. Овладевший престолом Генрих Наваррский, прозванный Великим Повесой (одних лишь его официальных любовниц история насчитала пятьдесят шесть, а случайные не поддаются учету), многое сделал для славы и величия страны – но и он в 1610 г. был убит. Правительницей при малолетнем короле Людовике Тринадцатом стала его мать, Мария Медичи.

И тогда возле нее появился пронырливый и жадный фаворит, итальянец Кончино Кончини. Приехав во Францию без гроша в кармане и с долгами в две с половиной тысячи пистолей, он стал маршалом и маркизом, высасывая соки из страны так, что очень скоро возбудил всеобщую ненависть. Едва войдя в совершеннолетие, юный король Людовик велел его арестовать – и во время ареста Кончини был убит к ликованию парижан.

Однако это не принесло спокойствия. Буйное дворянство, хорошо вооруженные гугеноты и мечтавшие о былой воле вельможи, владевшие своими полунезависимыми герцогствами и графствами, вновь разожгли войну, и дошло до того, что бежавшая из Парижа Мария Медичи тоже стала собирать силы против сына. Дважды войска матери и сына сходились в ожесточенной схватке. Доставшиеся Людовику по наследству религиозные войны продолжались с прежним ожесточением. Тогдашняя Франция была отнюдь не той страной, что нам сегодня известна, – хотя бы потому, что ее территория составляла четыре пятых от нынешней. Но и на этих землях не было покоя. Добрая половина Франции до сих пор говорила не на французском, а на местных языках и ощущала себя прежде всего бретонцами, нормандцами, гасконцами, а никакими не французами. Всего восемьдесят лет прошло с той поры, как французский язык был признан официальным языком королевства.