Иностранцы уехали от нас в первых числах июня. Они уехали бы сразу же после окончания турнира, если бы аврорат не попросил их задержаться для дачи показаний. Болгары спешили на сессию, которую у них должны были сдавать все претенденты, кроме Виктора Крума. Французы, надо полагать, тоже. Я не сблизился ни с кем из французской делегации настолько, чтобы знать это наверняка.
Турнирные перипетии и волнения вылетели из хогвартских голов, едва карета и корабль с гостями скрылись из вида. Сессия — это вам не шуточки, особенно в нынешнем году, когда все преподаватели были живы-здоровы и ничто не отвлекало их от проверки ученических знаний. Это был первый случай за годы моей учёбы, когда никто из учителей не погиб, не окаменел, не был покусан оборотнем и не попал в Азкабан — бегство Снейпа на этом фоне выглядело сущим пустяком, про который все уже забыли. Толпы учеников снова стали осаждать библиотеку. И меня.
Народная забава «поймай и расспроси Поттера», в которой я исполнял роль Поттера, приобрела массовый характер. Уже четыре младших курса были осведомлены об альтернативном источнике знаний, который может доступно объяснить любой вопрос. Грифы были не в счёт, у них была Гермиона и все они страдали спинномозговой боязнью слизеринцев, но мне и трёх факультетов хватало выше головы. Отказывать в знаниях страждущим мне уже репутация не позволяла, особенно в сессию, когда это расценивалось как не подать руки утопающему. Прятаться в общежитии было бесполезно, слизеринские младшекурсники с тройным рвением эксплуатировали факультетское достояние, на Выручай-комнату наложили лапу Тед с Дианой, Винс с Милли и Грег с Падмой — как они её делили, в это я даже не вникал. В Тайную комнату каждый день не побегаешь, могут заметить, поэтому я целыми днями мыкался по пустующим классам и пробирался по Хогвартсу окольными коридорами.
И всё равно ловили, прямо в коридорах. Ну как откажешь первокурснику-хаффлпаффцу, шустрому маглокровке, когда он, вдохновлённый заверениями старших, что «у Поттера можно спрашивать по учёбе, он не откажет», выныривает передо мной и, таращась от ужаса, говорит охрипшим шёпотом:
— А можно спросить…
Я останавливаюсь и обречённо вздыхаю.
— Ну спрашивай, чего уж там…
Мальчонка делает глубокий вдох, набираясь храбрости, и начинает тараторить:
— У нас экзамен по зельеварению через два дня и профессор Слагхорн сказал, что будет очень строго спрашивать, и теорию тоже. А я не знаю, почему зелья нужно мешать то по часовой стрелке, то против.
