Александр Ромаданов
Оживи покойника
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
1. Под Москвой, в тоннеле
13 декабря 1985 года, как и каждый день, за исключением выходных и всенародных праздников, в половине седьмого по московскому времени - и ровно во столько же по местному молодой специалист Федор Бурщилов возвращался с работы домой на метро. В строгом соответствии с древним метрополитеновским обычаем, пассажиры деловито заталкивали друг друга в под завязку упакованные вагоны. ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ПАРК КУЛЬТУРЫ. Федор выдернул застрявшую внизу правую руку и почесал себе нос, который ему щекотала нанафталиненным лисьим воротником дама с фигурой снежной бабы. В следующий момент, успокоив нос, он вернулся к своим мыслям, вращавшимся вокруг одного и того же, а именно вокруг гнетущей обыденности всего происходящего в обитаемой им, Федором Бурщиловым, реальности.
"Черт с ними, с чудесами, - неспешной рекой текли безрадостные мысли Федора, - чудес не бывает, черт с ними, с летающими тарелками и снежными человеками - это для любителей передачи "Очевидное - невероятное", - но где, наконец, мало-мальски значащие события?! Все только метро, работа, метро, дом, метро, работа, метро, дом, метро, работа... Есть еще праздники, Новый год вот, скажем, а что в нем нового, между нами, девочками? Тот же пузырь водки (правда, уже в два раза дороже), выписанная "тёлка" и бдения до пяти утра, чтобы не проспать "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады", в которых неизвестно еще, кто будет петь - "Модерн токинг" или пани Моника голосом Карела Гота, - ибо это есть "страшная тайна Мальчиша-Кибальчиша": ни разу еще не объявили заранее, кем и чем собираются побаловать молодежь". СТАНЦИЯ ПАРК КУЛЬТУРЫ. "А в новом году - опять: метро, работа, метро, дом, метро, работа, метро, дом, метро... и через десять лет, и через 20, и через 30 - все то же: метро, работа, метро, дом... с той только разницей, что на праздники - не водка, а "Ессентуки No.17", вместо поджарой "телки" - дебелая жена, а сразу после "Новогоднего огонька" - баиньки". ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ КРОПОТКИНСКАЯ.
"Все течет, но ничего не меняется, - размазывались мысли Федора по бегущим за окном с надписью "ест инвалидов и пассажиров с детьми" (какой-то шутник стер несколько букв во фразе "Места для...") темным бетонным стенам с параллельными рядами электрического кабеля. - В булочную заскочить надо, взять кирпич "Орловского", - такими же ровными несоприкасающимися рядами струились мысли. - Чем этот день отличался от вчерашнего?" СТАНЦИЯ КРОПОТКИНСКАЯ. "Разве только Горячина на месте не было: заболел, наверное, надо бы ему звякнуть - он звонил, когда я грипповал..." ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ БИБЛИОТЕКА ИМЕНИ ЛЕНИНА. "Вот и вагоны в метро все те же, да и народ в них вроде не тот, что вчера, а присмотреться... Хотя, что ему звонить, Горячину-то, говорить все равно особо не о чем, ну скажет он мне свой диагноз, а дальше что?" СТАНЦИЯ БИБЛИОТЕКА ИМЕНИ ЛЕНИНА. "В "Горизонте" "Дьяволы в саду" пошли, бабы на работе говорили "про любов" кино, надо бы сходить лукнуть с какой-нибудь чувишкой". ОСТОРОЖНО. ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ. СЛЕДУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ПРОСПЕКТ МАРКСА. "Впрочем, наверняка, хоть название и новое, а сюжетец старый: она влюблена, а он - подлец и пользуется, или наоборот, но от перестановки мест слагаемых... ничего не меняется! Что было вчера? Сразу и не припомнишь, значит, ничего и не было, а если и было..."
