Главный конструктор - Петр Тимофеевич Асташенков

Вступление

Легким зеленым пухом оделись деревья в Петровском парке Москвы. Уже тепло пригревало солнце, и на дорожках было людно: то и дело группами и в одиночку проходили слушатели знаменитой «Жуковки». Поэтому никто не обратил особого внимания на летчиков, быстро шагавших по одной из дорожек парка. Спешили они на встречу, которой предстояло сыграть немалую роль в их жизни. Эту встречу все они запомнят надолго. Приехали летчики из разных уголков страны, сдружились за полгода совместных тренировок по программе подготовки будущих космонавтов. Шли, перебрасываясь шутками, старшие лейтенанты Юрий Гагарин, Герман Титов, Валерий Быковский, лейтенант Алексей Леонов, капитан Павел Попович… Внешне веселые и бодрые, они испытывали внутренний холодок тревоги: а как-то встретит их Главный Конструктор ракет и космических аппаратов…

И вот он вышел к ним в большую светлую комнату — невысокий, плотный, со слегка наклоненной вперед головой, улыбающийся мягкой, обаятельной улыбкой. Серый костюм, белая рубашка, загорелое лицо, внимательные веселые глаза.

Сергей Павлович начал разговор с простых вопросов — узнал фамилию, имя и отчество каждого, кто где учился, откуда родом, есть ли семья. Летчики постепенно забыли, что перед ними академик, конструктор, о котором они так много слышали. Особенно понравилось, как он их называл: «орелики».

— Ну что, орелики, знаете, на чем будете летать? Нет, не на самолетах, а на совершенно новых космических аппаратах.

Он говорил о полетах в космосе как о деле близком, реальном. Смело и просто оценивал считавшиеся дерзновенными и почти фантастическими замыслы космических рейсов. Эта его черта — умение бесстрашно смотреть в будущее науки, делать все для приближения этого будущего в наше сегодня — очень понравилась космонавтам. Выражая общее впечатление от знакомства с С. П. Королевым, наставник космонавтов Герой Советского Союза Н. П. Каманин сказал: «Идеал сильного, прозорливого человека я увидел в Сергее Павловиче Королеве».

Быть впереди своего века — этому девизу К. Э. Циолковского следовал он с первых своих шагов. В 30-е годы его обвиняли в том, что он занимается «лунными фантазиями». В ответ Сергей Павлович говорил: «Нет, ракеты не фантазия, а наука и оборона». И говорил он это тогда, когда потолок баллистической ракеты составлял всего полтора километра, а крылатые управляемые ракеты еще плохо слушались автоматов.

В те далекие дни Королев упорно держал свою линию: человек будет летать на ракете. В годы войны в труднейших условиях Сергей Павлович продолжал «вживлять» ракетное сердце в летательный аппарат, стремясь создать боевой самолет небывалых скоростей и высот полета.