Зеркало из прошлого - Сергей Анатольевич Пономаренко

— «…Муций начал последнюю песнь — этот самый звук внезапно окреп, затрепетал звонко и сильно; страстная мелодия полилась из-под широко проводимого смычка, полилась, красиво изгибаясь, как та змея, что покрывала своей кожей скрипичный верх; и таким огнем, такой торжествующей радостью сияла и горела эта мелодия, что и Фабию, и Валерии стало жутко на сердце и слезы выступили на глаза…»

Высокий голос Анны звенел медью сопрано, передавая тембром внутреннюю магию слов, будто она находилась там и слушала дивную, волнующую душу мелодию. Ее глаза сверкали, словно алмаз на смычке Муция, личико приобрело нежный персиковый цвет и от этого стало еще прекрасней.

Арсений слушал как завороженный, жадно впитывая по ходу повествования эмоционально изменяющиеся восхитительные интонации голоса девушки. Необычную повесть Ивана Сергеевича Тургенева «Песнь торжествующей любви» он читал раньше и не нашел в ней ничего особенного. Сейчас, покоренный экспрессией голоса Анны, он как будто знакомился с этой повестью впервые. Выражение лица девушки постоянно менялось в зависимости от охватывавших ее чувств — от меланхолично-романтичного до безудержно страстного. Анна, юная и прекрасная, как богиня Венера, читала книгу с тревожным волнением в голосе, очень эмоционально переживая события повести. Порой Арсению казалось, что девушка в книгу не заглядывает, а произносимые ею чужие слова рождаются в ней самой.

История друзей Муция и Фабия, влюбленных в Валерию, теперь для Арсения звучала по-новому. Как было договорено между друзьями, Муций уехал, чтобы полностью излечиться от любви к Валерии, но через несколько лет вернулся. Радостная встреча друзей и удивительные сны Валерии о любовных встречах с Муцием. Небеспочвенные подозрения Фабия, проследившего за находившейся в сомнамбулическом состоянии Валерией, ушедшей ночью навстречу Муцию. Ревность, обида и злость захлестнули Фабия, и он убил друга. Сожаление о содеянном и необычное поведение странного слуги Муция — малайца — заставили его тайно приблизиться и подсмотреть, что же происходит в павильоне, который он предоставил для проживания своим гостям.

— «…Вокруг каждой чашки свернулась, изредка сверкая золотыми глазками, небольшая змейка медного цвета, а прямо перед Муцием, в двух шагах от него, возвышалась длинная фигура малайца, облаченного в парчовую пеструю хламиду, подпоясанную хвостом тигра, с высокой шляпой в виде рогатой тиары на голове. Но он не был неподвижен; он только благоговейно кланялся и словно молился, то опять выпрямлялся во весь рост, становился даже на цыпочки, то мерно и широко разводил руками, то настойчиво двигал ими в направлении Муция и, казалось, грозил или повелевал, хмурил брови и топал ногою. Все эти движения, видимо, стоили ему большого труда, причиняли даже страдания: он дышал тяжело, пот лил с его лица. Вдруг он замер на месте и, набрав в грудь воздуха, наморщивши лоб, напряг и потянул к себе свои сжатые руки, точно он вожжи в них держал