Лондон: Бегство из ада - Леонид Анатольевич Рудницкий

Металлическая дверь за спиной захлопнулась, проскрежетал тяжелый засов. Напряженно вглядываясь в полумрак, отряд сталкеров поднялся по выщербленным ступеням в вестибюль лондонской станции метро «Квинсвэй». Перешагивая через кучи мусора и хлама, люди выбрались на улицу и остановились, прислушиваясь к звукам Лондона.

Над полуразрушенным городом сгущались вечерние сумерки. Окрестные дома зияли выбитыми окнами и пустыми дверными проемами. На дороге валялись перевернутые взрывной волной и основательно проржавевшие за двадцать лет после Катастрофы остовы автомобилей. Всегдашний ветер носил по улице клубы пыли. Где-то далеко, за несколько кварталов отсюда, истошно завывала объятая смертной тоской неведомая тварь – то ли готовясь издохнуть, то ли призывая на помощь сородичей. В окнах на верхних этажах пару раз промелькнули быстрые тени, но показаться перед людьми не посмели. Все было спокойно.

Пять человек в противогазах и прорезиненных костюмах химической защиты двинулись вперед. Двое держали сектора обстрела, водя автоматами по сторонам, двое других, нагруженных тяжелыми ранцами, тащили в руках металлические канистры, еще один замыкал шествие. Его движения, исполненные значимости, выдавали старшего.

Сталкеры пересекли дорогу и остановились перед буйно разросшимся парком «Кенсингтонские сады». Некогда парк был довольно редким, с немногочисленными деревьями и зелеными лужайками, и просматривался почти насквозь. Но теперь он превратился в непроходимую лесную чащу с уродливыми огромными стволами. Деревья стояли так густо, что между ними не везде мог бы пройти человек. Они мешали одно другому, но упорно тянулись кверху. Их ветви сталкивались, переплетались и врастали друг в друга, словно состязаясь в армрестлинге не на жизнь, а насмерть. От деревьев исходило чувство затаившейся угрозы, усиливаемое бесформенными покрытыми слизью лиловыми листьями.

В лесу стояла зловещая тишина. «Птиц не слышно», – механически отметил про себя Ник, перекидывая канистру в другую руку, и тут же вспомнил, что в лиловом лесу всегда так – нет ни птиц, ни иной живности. Лондонские твари сюда почему-то не забредают.

Люди замерли перед лесом. Лес, казалось, замер перед людьми. Даже листья перестали трепетать и ронять слизь на землю.

– Ох, не нравится мне эта затея, – пробормотал другой сталкер с канистрой.

Ник лишь покосился на него и ничего не ответил. Он бы предпочел сейчас держать в руках автомат, а не тащить на спине ранцевый огнемет.