Неизвестный Булгаков. На свидании с сатаной - Юрий Юрьевич Воробьевский

Дело было в 1905-м. Однажды ночью проснулся мальчик. Разбудил сестру: «Знаешь, где я был сейчас? На балу у сатаны!» Звали мальчика Миша. Что за сон такой ему приснился? Откуда он взялся у живого и жизнерадостного ребенка?[1]

Да и откуда сатана мог появиться, когда в душе мальчика созревала же мысль: Бога-то нет! Потом, лет через пять она, кажется, созреет окончательно. 3 марта 1910 года его сестра запишет в дневник: «Пахнет рыбой и постным. Мальчики[братья Коля и Ваня] сегодня причащались. Мы говеем, Миша ходит и клянет обычай поститься, говоря, что голоден страшно… он не говеет…» А в конце того же месяца идет такая запись: «…пережила я два интересных спора мамы и Вл. Дм. с Мишей и Иваном Павловичем, при моем косвенном участии… Теперь о религии… Я не ханжа, как говорит Миша. Я идеалистка, оптимистка… Я — не знаю… — Нет, я пока не разрешу всего, не могу писать. А эти споры, где И(ван) П(авлович) и Миша защищали теорию Дарвина и где я всецело была на их стороне — разве это не признание с моей стороны, разве не то, что я уже громко заговорила, о чем молчала даже самой себе, что я ответила Мише на его вопрос: «Христос — Бог, по-твоему?» — «Нет!»

В эти страницы дневника, вероятно, в 1940 году вложен листок: «1910 г. Миша не говел в этом году. Окончательно, по-видимому, решил для себя вопрос о религии — неверие. Увлечен Дарвином. Больше всего любил «Фауста» и чаще всего пел «На земле весь род людской».

…Удивительные свойства имеют революционные годы! Как будто индуцируется массовый психоз, и даже люди, не имеющие к событиям никакого отношения, переживают какое-то мистическое вторжение в душу. Характерно, что и во главе революционных событий зачастую становятся люди, психически нездоровые. Параноик «не знает раскола, противоречий, угрызений совести и «проклятых вопросов», отравляющих существование другим. Параноик всегда убежден, что он создан для великих событий» (Сироткина И. Классики и психиатры. М., 2009. С. 170).

В 1905 году психиатрические заведения Санкт-Петербурга и Москвы переполнились как никогда[2]. А в далеком Каире в то самое время, когда на Красной Пресне шла стрельба, некто Алистер Кроули сидел и, не помня себя, записывал за диктовавшим ему голосом: «Делай что хочешь, и в этом главный закон…» Диктовавший назвался демоном Айвазом.

«Делай что хочешь…» Пройдут годы, и балтийская матросня напишет на своих лозунгах несколько иначе: «Анархия — мать порядка». 1917-й год принесет мальчику, «побывавшему на балу у сатаны», новое видение. Случится это в селе Никольском Смоленской губернии. В морфинистском «прозрении» земский врач Михаил Афанасьевич Булгаков увидит огненного змея, сжимающего в смертоносных кольцах женщину. Это видение поразит. Потребует излиться на бумагу. И он возьмется за ручку…