Радуга (Птицы в пыльных облаках) - Катерина Ракитина

Катерина Ракитина

Радуга

Птицы в пыльных облаках

1.

Высокий худой юноша шел по улице и заглядывал в лица всех проходивших мимо женщин. Он понимал, что это глупо, наивно и даже опасно, но ничего не мог с собой поделать. Ленивый летний ветерок ерошил юноше волосы, трепал полы потертой горчишной куртки и заставлял то и дело придерживать длинный узкий и легкий меч, болтающийся у бедра.

Женщины, на которых засматривался Сашка, угрюмо косились, тупились или хихикали, их спутники, большей частью простолюдины-мастеровые, вмешиваться опасались: ну попялится дворянчик-студиозус, с бабы не убудет.

Улица вилась прихотливо, изгибалась, как ленивая пестрая шелта, вылинявшая от жары до пепельной серости, казалось, тусклой пылью пропитался сам воздух, и ни ветер, ни блеклая зелень деревьев, ни волчий глазок солнца не могли ничего изменить. Сашке вдруг померещилось, что улицу тряхнуло, и эта женщина взялась из ниоткуда, из ослепившего на мгновение морока. Юноша потряс головой. Женщина не исчезла. Осторожно, будто танцуя, ступала по колкому выщербленному булыжнику мостовой, неся высокую корзину с бельем, кренясь от ее тяжести, отчего мелким потом было забрызгано бледное лицо. Серое дерюжное платье, собранное в талии, било по коленям. Волосы были скручены в тугой узел на темени, как носят вдовы, и только одна мягкая прядка выбилась и тусклым золотом осенила висок. Сашка заглянул в ее глаза цвета лилового моря, и что-то тупо толкнулось в сердце, и сразу стало понятно: вот, нашел.

Он заступил прачке дорогу. И почувствовал свежий запах белья из ее корзины, запах реки, стрелолистов, тоненькое пение стрекозиных крыльев, желтизну болотного лотоса... словно стянули тонкую ткань, покрывавшую глаза. Тончайшую, как паутина, но - искажающую. Это тоже была примета, только так и могло быть рядом с ней - для всех, даже для Пыльных стражей. И в этот миг он растерялся и совсем по-детски залепетал, что желает оказать помощь благородной госпоже.

Прачка опустила корзину и вытерла пот со лба. Бисеринки перестали блестеть. Глаза сделались темными, напоминая Сашке запах и вкус корицы в горячем осеннем вине.

- О-ой, спасибо.

Он узнал и эту плавную мягкость речи, отчего еще больше обрадовался и смутился и не представлял, что сказать. Но она уже подхватила свою корзину: эту сырую духовитую тяжесть, - и решительно кивнула:

- Пошли.

Сашка все же сделал робкую попытку отобрать белье, но только покачнулся от тяжести и обжегся шепотом: