Феномен - Евгений Анатольевич Попов

Евгений Попов

Феномен

к вопросу о богатстве и чистоте русского литературного языка

Лишь только я зашел в скромную пивную "РАСПУТИН", как там на меня сразу кинулся обнимающий человек советских лет с орденами и медалями.

- Милый ты мой! Ваня! - кричал он. - С Новым годом, с новым счастьем! Ты - человек! Люблю цыган! Ты - цыган, и ты - человек! Да здравствуют свобода и демократия! Да здравствуют цыганы мексиканского происхождения!

- Помилуйте, - сильно смущаясь возразил я. - Но я совсем не Ваня, я вовсе не цыган, и я далеко не мексиканского происхождения. Я - русский сибирского разлива. Я приехал в европейскую часть бывшей страны ЭсЭсЭсЭр из Сибири, из города К., - много лет назад. Город К. - это город с миллионным населением, раскинувшийся по двум берегам реки Е., преображенной большевиками и коммунистами. Река Е. величаво несет свои воды прямо в Ледовитый Океан, куда еще не ступала нога человека. Город К. является одним из важных промышленных центров азиатской части... Центр культуры, отдыха, спорта... И так далее. В данную секунду управляется красивым генералом, который хорошо матерится по телевизору...

- Ну и что, что ты из Сибири? - не сдавался мужик. - Я тоже кантовался в Сибири восемь лет, но до сих пор не потерял идеалов. Все были в Сибири! Друг ты мой! Мексиканский ты мой цыган! Не ты ли торговал конями по донским степям? Не ты ли водил медведя по ярмаркам, вдев ему в нос железное кольцо? Не тебя ли вешала и жгла советская

ЧеКа да фашистская гестапа? Друг ты мой! Я - человек черный, хоть и не эфиоп, но даже я... Я даже кожей своей татуированной чувствую: ты - человек, и, следовательно, ты мне брат.

И он заплакал, и он крепко обнял меня.

Услышав слово "брат", я тоже заплакал, и мне сразу же вспомнилось все: как охамели и оборзели почти на целое столетье, как глумились, выкомыривались, вытыкивались, выгребывались, лажали, сажали, клеили, подводили, пускали, таскали... как мучили людей... Эх, да что там говорить!.. Снег, лес, лед, земля, небо - быстрые пейзажи моей милой родины...

Я обнял мужика, как родного... Обнять, обниму, обнимешь, обняла, обняло, обняли...

Я обнял мужика, и мы постояли с ним, и вскоре я предусмотрительно покинул скромную пивную "РАСПУТИН".

А моя слеза упала на пластиковую столешницу, легла рядом с пивными оплесками, костями, серой рыбьей чешуей.

Полежав немного, слеза скатилась, покатилась и докатилась до слезы мужика, которая была уже около урны, доверху набитой окурками, бумажками, битым стеклом.