Наследство - Фриц Ройтер Лейбер

Я опустил на пол картонный чемоданчик:

— Какая комната? Эта?

Домовладелец кивнул.

Комната была небольшая и темноватая, однако чистая. Дубовый комод. Буфет. Пустой стол. Ночник с зеленым абажуром. Кресло. Кровать с металлической сеткой.

— С тех пор, как ваш дядя умер, мы ничего не трогали, только белье постирали.

— Он умер неожиданно?

— Да. Во сне. Сердечный приступ.

Я слегка кивнул и под воздействием внезапного импульса пошел к буфету. Две полки были забиты консервами и другой провизией, на третьей находились старый кофейник, две кастрюли и несколько фарфоровых чашек, покрытых сетью коричневых трещин.

— Ваш дядя любил готовить сам, — сказал домовладелец. — Конечно, если захотите, вы тоже можете готовить.

Я подошел к окну и с высоты третьего этажа выглянул на грязную улицу, где группа мальчишек играла в орлянку. Потом медленно пересчитал этажи в доме напротив и обернулся, надеясь, что домовладелец уже ушел. Но он стоял рядом и смотрел на меня. Белки его глаз были абсолютно бесцветны.

— С вас двадцать пять центов за стирку, — промолвил он.

Я порылся в кармане и вынул четвертак. Теперь у меня оставалось только сорок семь центов.

Домовладелец выписал квитанцию, тщательно выводя буквы.

— Ключи от вашей комнаты и входной двери на столе. На три месяца и две недели комната ваша.

Он вышел, прикрыв за собой дверь, а я опустился в кресло.

Люди получают иногда в наследство весьма странные вещи. Я унаследовал немного консервов и оплаченную комнату лишь потому, что мой дядя Дэвид, которого я никогда в жизни не видел, любил платить за нее вперед. Суд отнесся ко мне благосклонно, особенно после того, как я рассказал о своем бедственном положении. Правда, я был разочарован, узнав, что мне не причитается никакой наличности. Выплата пенсии прекратилась со смертью дяди, а похороны съели остальное. Но у меня хоть было теперь место для ночлега.

Мне сказали, что дядя, должно быть, составил завещание через некоторое время после моего рождения. Не думаю, что отец или мать знали об этом, иначе они наверняка рассказали бы мне — хотя бы перед смертью. Я почти ничего не слышал о дяде, за исключением того, что он был старшим братом отца и служил полицейским. Вы, наверное, знаете, как это происходит: семьи разделяются, контакт поддерживают только старшие, и очень скоро родственные связи рвутся. Все время действуют силы, которые разъединяют людей, разбрасывают их в разные стороны и обрекают на одиночество. Сильнее всего ощущается это в большом городе.