Литературное сырьё - Антония Сьюзен Байетт

Перевод Анныг Псурцевой

Вначале он всегда говорил им одно то же: «Старайтесь избегать неестественности и фальши. Пишите о том, что хорошо знаете, но смотрите свежим взглядом. Не сильтесь бегать, и уж тем более летать, пока не научитесь ходить как следует. Но главное, не нужно дешёвого мелодраматизма». Каждый год он смотрел на них с пристальной благожелательностью, и каждый год они приносили ему насквозь пропитанные мелодрамой опусы… Их определенно тянуло к мелодраме. Он устал повторять, что занятия художественной прозой — не способ врачевания душевных травм. Однако литературные дерзания его подопечных — воистину, от великого до смешного один шаг — сводились ровно к этому.

Литературная студия существовала уже пятнадцать лет. Первые годы занимались в здании школы, потом перебрались в церковь викторианского времени, в наши дни ставшую развлекательно-досуговым центром. Городок находился в графстве Дербишир и назывался Суфферакр (по утверждению краеведов, искажённое «sulfuris aquаe», «серные воды»; некогда здесь хотели открыть водолечебницу, но что-то не заладилось). В этом городке он и родился. В 60-е годы он написал свой первый роман, «Наглец» — ершистое произведение, бросавшее вызов устоям, — и устремился в Лондон за славой. Вернулся тихо, десятью годами позже, и поселился в доме-фургончике на соседском выпасе. На своём мотоцикле он колесил по ближним и дальним окрестностям — преподавал художественную прозу по пабам, школам и культурным учреждениям. Был он большой, улыбчивый, непоседливый и краснощёкий, с отпущенными соломенными волосами. Звали его Джек Смоллет. Его свитера, связанные крупными петлями, лоснились от долгой носки, но на шее всегда алел платок. Женщины в нём души не чаяли, словно был он жизнерадостным лабрадором. Почти вся женская часть студии, а студия состояла практически из одних дам, была не прочь одарить своего любимца — не ласками! — а шарлоткой или корнуэльским пирожком. Сердце подсказывало им, и не напрасно, что он неправильно питается.

Вслед за призывами писать о знакомом и близком кто-нибудь всегда отмечал, что уж о ком руководитель студии знает многое — так это о своих учениках. «Значит, вы про нас когда-нибудь напишете?» «Ни в коем случае, — отвечал Джек, — нельзя злоупотреблять доверием, да и частную жизнь надо уважать. Руководитель литсеминара — что-то вроде врача. Хотя ещё раз вам говорю: не для того вы занимаетесь художественной прозой, чтобы лечить душевные травмы».