Крещение Руси - Андрей Венедиктович Воронцов

Таинство Крещения необходимо, чтобы стать членом Церкви Христовой. Оно является своего рода дверью в Церковь. Богословы считают, что при Крещении происходит глубокое изменение природы человека. В чем это изменение, каков смысл Крещения?

Природа человека двойственна. Человек, с одной стороны, существо плотское, материальное, с другой – духовное. По плоти человек смертен; по духу он призван к жизни вечной. В Таинстве Крещения человек и получает залог блаженной жизни. В Евангелии от Иоанна приводятся слова Иисуса Христа: если кто не родится от воды и Духа (т.е. не будет крещен, согласно толкованию святых отцов. – А.В.), не может войти в Царствие Божие (3, 5).

О том, что душа человека бессмертна, знали и язычники. Но бессмертие бессмертию рознь. Царство Божие – это блаженное бессмертие со Христом. Церковь Христова, по учению богословов (начиная с апостола Павла), есть мистическое Тело Христово. Если человек – член Церкви, то на него распространяется искупительная жертва Христа, если же человек пребывает вне Церкви, то он – вне спасительной благодати.

Итак, в Крещении человек делается членом Церкви, благодатного Царства. Он освобождается от власти над ним первородного греха – омывается от него в крещальной купели и одновременно, получая благодатный дар, возрождается к новой – уже христианской, духовной жизни.

Таинство Крещения установил Сам Иисус Христос: Он крестился от Иоанна Предтечи в водах Иордана, показывая людям пример и освящая речные воды. А после Своего Воскресения Он явился апостолам и дал им повеление: идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28, 19).

С чего начать? – самый древний вопрос нашей литературы, которым открывается «Слово о полку Игореве». Никто не устанавливал в древности никаких канонов исторического повествования, но только в сказках и легендах герою даровалась определенная свобода от истории, а в исторической прозе и поэзии ее не существовало. Сюжет диктовался поворотами истории, но уже в глубокой древности возникла проблема художественного метода, то есть принципа изображения событий и окружающего мира.

Историки, особенно римские, достаточно быстро поняли, сколь важно совмещать в своих хрониках пропорцию между великими и малыми событиями. Думаю, этот принцип наиболее подходит для специфики нашего повествования – «объединению всех видов истории» вокруг одного события.