Тропа памяти - Евгений Сергеевич Ходаницкий

© Евгений Ходаницкий, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Мерное покачивание в седле усыпляло. Я то и дело проваливался в смутные образы снов, но тут же выныривал обратно. Не давал покоя страх свалиться из седла. С помощью Альтера – именно так я решил называть своего внутреннего двойника – подпитку Силой удалось сделать постоянной, умеренной и, главное, более безопасной в плане последствий. Так что, если упаду, то травм можно не бояться. Но опасение, присущее обычному человеку, никуда не делось.

Знакомясь с седлом, один раз довелось-таки шлепнуться, чем весьма повеселил и удивил магистра Вэйса. Тот, снабжая меня лошадью, даже не предполагал, что найдется человек, не имеющий понятия о том, как ездить верхом. Впрочем, эта наука оказалась не хитрой, и освоился я довольно быстро. Не в последнюю очередь этому поспособствовали и подсказки егерей, которые хоть надо мной и подшучивали, но по-доброму. Жокей из меня, конечно, вряд ли получится, но нынче в седле держаться могу вполне сносно.

Тут же вспомнилось наше отправление из Смерок, произошедшее спустя почти седмицу после опасной чехарды с залетным магом. Прощание с жителями поселка вышло теплым. Пожалуй, еще один редкий приятный момент в моей новой жизни, который можно положить в копилку.

За время моего пребывания среди отставных егерей я как-то незаметно оброс если не друзьями, то довольно близкими знакомыми, чего никак сам не ожидал. И особо доверительные отношения сложились, конечно, с Траном.

Я припомнил, как глупо себя почувствовал перед отъездом, когда трактирщик, в отсутствие магистра, подозвал меня на улице и посоветовал на будущее лучше вникнуть в суть законов Ишрантара. А видя мое непонимание, усмехнулся и по полочкам разложил, как я лопухнулся, когда пытался скрытничать. В процессе рассказа я за голову схватился от понимания того, как глупо выглядел в их глазах. А когда я смутился, почувствовав себя неуютно из-за своей лжи, он добавил, что свои секреты я могу оставить при себе и что он понимает, тут нет ничего личного.

То, что я темню, он понял сразу после того, как речь зашла о моих потерянных бумагах. Как выяснилось, в Ишрантаре общим – и для простолюдинов, и для дворян – документом может служить лишь «ро́дная». В этой бумаге фиксировались имя и принадлежность к тому или иному роду или семейной ветви, если они были, и там же указывались имена родителей. Те же данные вносились магом в Книгу магистрата города, в котором человек родился, или в так называемую «Серую книгу», если это был просто крупный поселок, типа тех же Смерок. Подорожная же, о которой шла речь в том нашем давнем разговоре, была в ходу лишь у посыльных и гонцов, и только в редких случаях – у аристократии, находящейся на службе короля.