Табу, актер! - Сергей Анатольевич Носов

Полуслужебное помещение.

Кресло. Перед ним стол – массивный, письменный – более старый, чем старинный; наверняка списан. На столе – телефонный аппарат, на своем веку немало повидавший (послышавший).

На полу стоит высокий предмет, накрытый простыней. Похоже на столб.

Кривобокая табуретка – для мебели.

Входит ОН – с корзиной в руке.

Заурядная внешность.

Ну что за дела! Опять здесь курили! (Ставит корзину на пол. Берет со стола пепельницу с окурками, уносит, возвращается. Запирает дверь за собой. Осматривается.) Это ли не цинизм? Пепельница из панциря черепахи! (Кладет ее в стол.) Сколько раз я просил – никому не входить в это служебное помещение!.. (Сел. Сосредоточивается. Четко.) В детстве я собирал колобашки. (Прислушивается.)

Пауза.

Ась? (Не услышав ответа – куда-то в пространство.) Помнишь, отец, у тебя было несколько колобашек, величиной каждая с колоду карт, с них и началась моя коллекция. (Набирает номер телефона.) Одна колобашка была дубовая, другая – березовая, третья – сосновая, четвертая была… из чего же четвертая?.. (В трубку.) Аллё!.. Пожарная часть?.. С восьмого объекта… Я только что поставил на сигнализацию… Да, да, все хорошо. (Вешает трубку. Думает.) Из вяза!

Пауза.

Потом уже выпиливал сам. Каких только не было образцов. Пихта сибирская, лиственница лесная, осина обыкновенная… черешня, яблоня… конский каштан, кедровая сосна, серебристый тополь… У меня была колобашка из четырехсотлетнего бука! Древесина – как камень! Самый ценный бук – растущий в горах, на высоте одного километра.

Берет корзину, роется в ней.

Помнишь, папа, бук рядом с колодцем? Мальчишки отдирали кору. Если лизнуть с той стороны, говорили, что сладко. Но я не лизал!.. Американский клен, говорят, еще слаще… он так и называется – сахарный. Мне прислали колобашку недавно… не важно откуда. Оттуда. (Смотрит куда-то «туда».) Там у них сейчас день – откуда прислали. Там у них, говорят, из клена сок вырабатывают. Кленовый…

Достает из корзины деревянные куклы чрезвычайно грубой работы. Рассаживает их на столе, развешивает на стене по гвоздикам. Среди них – кукла с рыжими волосами.

А вот на Востоке где-то растет, говорят, гигантский платан, его ствол не могут обхватить двадцать пять человек! Говорят, в этот платан превратились воины-братья – семеро павших в бою. Хотел бы я посмотреть на этот платан и на этих братьев. То есть на братьев, разумеется, живых – еще не превратившихся в платан. И на платан, в который они уже превратились.