Клинок убийцы - Ричард Луис Тирни

Клянуся небом, где

Лишь он царит! Клянуся бездной, сонмом

Миров и жизней, нам подвластных…

Весь мир пред ним трепещет, — но не я:

Я с ним в борьбе, … И не устану вечно

Бороться с ним,…

Доколе не погибнет Адонаи

Иль враг его! Но разве это будет?

Как угасить бессмертие и нашу

Неугасимую взаимную вражду?

Байрон, «Каин»

Под серым небом дул холодный ветер, теребя сухую траву и кусты на склоне невысокого кряжа. Симон из Гиттона остановил свою полумертвую от усталости лошадь, внимательно оглянулся назад, на восток, после чего спешился. Его преследователей еще не было видно, но они не могли быть слишком далеко. Над всадником, всего в нескольких сотнях ярдов вверх по склону, возвышался, заслоняя горизонт, угловатый каменистый хребет. Если повезет, он сможет затеряться в нем, а после наступления темноты ускользнуть в сторону шумерских долин, лежавших где-то на западе.

Симон шлепнул лошадь по правому боку, и она устало затрусила прочь вниз по склону в юго-западном направлении. Он сам поспешил вверх, по возможности ступая по камням чтобы не оставлять следов и часто оглядываясь на восток с беспокойством в темных глазах.

Едва достигнув первых камней на вершине, он разглядел приближавшиеся с востока силуэты более дюжины всадников. Симон быстро опустился на землю между двумя булыжниками, наблюдая за их приближением, и его губы растянулись в невольном оскале. Рука потянулась к рукояти меча, но нашла только пустоту. Он тихо выругался, сожалея о том, что позволил этим бандитам разоружить его, а не сражался до последнего. Разумеется, он потом сбежал от них, использовав почти магические приемы, которым его обучили персидские наставники, но теперь он был животным, преследуемым попятам охотниками…

Всадники все приближались, их шлемы, кольчуги и наконечники копий блестели в лучах вечернего солнца. Вот они оказались в сотне ярдов под тем местом, где пряталась их добыча, и проскакали мимо, следуя по следу отпущенной Симоном лошади, которая уже пропала за уклоном и теперь, как он надеялся, спешила на запад в поисках сочных лугов Шумера. Симон глубоко вздохнул, смахнул со лба пропитавшиеся потом пряди темных волос и неторопливо выпрямился. Напряжение частично спало, угловатые черты его лица расслабились и Симон был благодарен холодному ветру, трепавшему его черные волосы и темную накидку, скрывавшую его высокую фигуру. Еще мгновение он стоял, глядя как последний всадник скрывается в низине на юго-западе, гаснущие лучи заката прорисовывали резкие черты его чисто выбритого лица.