Кошмары - Михаил Раскатов

Это был громадный датский дог, белый в темных пятнах, сухой, высокий, со стальными ногами, с мускулистой широкой грудью, огромной головой, отвислыми тяжелыми губами и могучими всесокрушающими челюстями.

Буром звал его только хозяин, клоун Павел Теплов.

В цирке же он был известен под кличкой Сципио, точно так же, как его хозяин, под именем Пауло Теплетти. И как хозяин признавал оба имени, собака признавала обе клички.

История же Бура была довольно обычной собачьей историей.

Когда-то в небольшом южном городке, где гостил бродячий цирк, за Тепловым, возвращавшимся ночью из цирка в гостиницу, увязался щенок. Щенок шел за человеком в почтительном отдалении, но шел, несомненно, за ним, потому что ни одной живой души больше не было на пустынной улице.

Шел щенок словно бы по своему делу и думал словно бы только о своих щенячьих делах, но около одного фонаря человек оглянулся и, внимательней посмотрев, увидел, что щенок худ, заморен, припадает на одну ногу, и глаза у него печально-голодные...

Тогда человек остановился. Щенок тоже остановился. Человек пошел щенку навстречу, щенок пополз назад. Человек щенка настиг, щенок грозно оскалил зубы.

Сказались нелюдимость и свободолюбие породы и гордость существа, привыкшего быть одиноким.

Человек, однако, оказался сильнее и отнес щенка к себе.

Было это во время англо-бурской войны и, хотя Теплов в ней участия не принимал, щенку была дана кличка: Бур.

Но ни на кличку, ни на ласку щенок в течение целых двух недель не шел. Он не бросался на человека, но не выказывал ни малейшего желания стать с ним на короткую ногу. Он допускал, так сказать, существование человека, может быть, даже ничего против него не имел, но попросту не хотел с ним якшаться. Он молча пожирал свою овсянку, потом забирался под кровать и лежал там, о чем-то сосредоточенно думая.

Только раз в течение этих двух недель он обнаружил некоторую живость. В номер в отсутствие Теплова зашел коридорный и положил на стол письмо. Щенок, не шевелясь, смотрел. Но когда коридорный повернулся, чтоб выйти, щенок лениво вылез из-под кровати, впился своими молодыми зубами коридорному в штаны и не разжимал уже зубов, несмотря на сыпавшиеся на него градом колотушки. Вероятно, ему показалось, что коридорный, заходя в незапертую комнату, попирает чьи-то права, и он встал на их защиту.

Так коридорный и ушел с оторванным низом одной из штанин.

Это обстоятельство дало, между прочим, Теплову повод заподозрить, что в его четвероногом питомце, помимо крови его породы, есть еще порядочная примесь крови настоящего английского мастифа.