Сентиментальная повесть - Исаак Григорьевич Гольдберг

Цыганка зацепила руку Калерии Петровны и торопливо заговорила:

— Не жалей, не жалей, золотая! Всю судьбу твою вижу, всю правду тебе скажу!.. Не жалей, бриллиантовая!

У цыганки было худое измученное лицо, и глаза ее беспокойно бегали по сторонам. В глазах цыганки лежала усталость.

— Не жалей, серебряная!..

Славка со стороны поглядывал на мать и на цыганку. Славке было весело и смешно. Вот мать вся трепещет и волнуется и жадно слушает эту чужую женщину, которая что-то врет и забавно тычет грязным пальцем в белую холеную руку матери. У матери даже на лице яркие красные пятна пошли, так же, как это бывало, когда она ссорилась с отцом. Славка ухмылялся.

— Червонный твой валет... — нараспев говорила цыганка, — кавалер твой у сердца твоего. И ждет тебя огромадное счастье... Счастливая ты, даже и сказать не можно!

Мать смущению улыбается и нехорошо взвизгивает.

— Любит он тебя, бриллиантовая, желает тебя и выходит обоим вам полная удача...

— Ну-ну! — притворно сердилась Калерия Петровна, — ты наскажешь! Глупости! Ты лучше о будущем...

— А будущее у тебя золотое, бриллиантовая моя!.. В шелках ходить будешь, в золоте!..

— Славка! — спохватившись, оглянулась на сына Калерия Петровна, — ты что здесь торчишь? Пошел бы ты на улицу, поиграл бы!

— Ишь, какая! — сморщился насмешливо Славка и нагло поглядел на мать. — Ишь, ловкая! Мне тоже хочется послушать...

— Иди, иди! — выпроводила Калерия Петровна мальчика. Цыганка, слащаво улыбаясь, подхватила:

— Ступай, золотой! Ступай, счастливый! Я матушке твоей судьбу роскошную выворожу. Я и о твоей судьбе, раскрасавчик, погадаю!..

— Ведьма! — дерзко крикнул Славка и нехотя вышел из комнаты.

На улице буйствовала весна. Земля подсыхала и под молодым напористым солнцем исходила в томной неге. Влажный воздух был как молодое вино — он слегка кружил голову и от него становилось радостно и легко. Забросанное рваными лоскутьями белых облак, небо проглядывало умытым и голубело, словно только-что окрашенное свежей и сочной лазурью.

Славка вышел за ворота. Улица простиралась в обе стороны в полуденной сутолоке. Проносились автомобили, шли люди, бежали дети. Собака, отбившаяся от хозяина, остановилась возле Славки и приветливо повиляла хвостом.

— Усь! — воспользовался Славка случаем и натравил ее на прохожую старуху. — Усь ее!..

Старуха пугливо шарахнулась от собаки в сторону и огрызнулась на Славку. Славка рассмеялся.