Кот - Ольга Николаева

«Смерть — это блеф неумирающих котов»

Е. Ачилова

Грязное стекло пересекала длинная трещина, между рамами скопился мелкий мусор — фантики, пожелтевшие окурки, которым, наверное, не один год. Я открыл пыльную форточку, и на чердак ворвался воробьиный щебет — вместе со струей свежего воздуха, так пахнущего листвой и мокрым асфальтом, что едва не закружилась голова от почти эйфорического счастья, какое может вызвать только короткий летний ливень, пляшущее на кровельном железе солнце и сознание того, что ты находишься там, куда нормальные люди не забредают. Нормальные не забредают, а ты сидишь тут, куришь, смотришь из чердачного окошка на блестящие после дождя крыши, покрытые граффити вентиляционные трубы, и тебе кайфово.

Не то чтобы я был каким-нибудь психованным романтиком, лазающим по крышам, нет. Просто люблю старые дома: живу в обычной скучно-серой девятиэтажке, а люблю такие — с осыпающейся лепниной в подъезде, крутыми каменными ступенями, деревянными перилами, затянутой фигурной сеткой шахтой лифта. Здесь даже запах особый, и солнечные лучи сквозь пыльные стекла кажутся особыми, и гулкое эхо…

Загасив окурок, я бросил его к другим, валяющимся между рамами. Не потому, что привык свинячить, а просто захотелось, чтобы на этом старом чердаке осталась что-нибудь и от меня, хотя бы такая крохотная и нелепая память о том, как я сидел здесь, наслаждаясь странным, щемящим счастьем. Я уже собирался уходить, когда заметил пробирающуюся между наваленным в углу хламом тень. Кошка. Я осторожно присел обратно на подоконник, чтобы не пугать. Люблю кошек. Или, скорее — уважаю. Так же, как и старые дома — есть в них что-то, с одинаковой силой способное проникать в душу. У меня жил кот. Умный, с которым можно было разговаривать без слов, все понимающий друг детства. Да и не только детства — Барс был из кошачьих долгожителей, но… Этого вспоминать не хотелось.

Зверек тем временем вышел из угла и уверенно направился ко мне. Я рассмотрел его и почувствовал, как одновременно губы непроизвольно складываются в удивленную улыбку, а по спине пробегает холодок: кот был пушистый, с черной спинкой, серыми, чуть отливающими рыжиной боками и белым треугольником на подбородке… Но окраска окраской, не такая уж она и редкая, а вот остальное — походка, выражение мордочки, даже два крохотных пятнышка на носу… Если кто-то мне скажет, что кота нельзя узнать в лицо, то я ему в морду плюну, честное слово!.. Не дав додумать эту мысль, кот деловито вскочил мне на колени, доказывая, что он не призрак, а вполне осязаем. Я провел рукой по длинной шерстке, и он запел, словно моторчик включил.