Забытый город - Дмитрий Владимирович Кузьмин

Выдержки из исповедальной тетради Рикарда Донавана. Архив отдела психологической поддержки полиции Забытого города.

Разве кто-то имеет право управлять судьбами людей, не задумываясь о последствиях? Закрывать от всего мира целый город, отрезать все коммуникации, брать огромные отступные за выход из него? Ставить вечное клеймо преступника на тех, кто просто родился не в том месте и не в то время — в городе, которые даже его обитатели называют Забытым?

Что это? Проявление страха правительством или огромный социальный эксперимент? Любопытно стороннему наблюдателю, но нам, жителям города, нет до этого дела. Будь у нас немного спокойствия, кто-нибудь наверняка попытался бы разобраться с этим вопросом — но все слишком заняты выживанием. Я был полицейским, служил в спецназе. Я воевал. Я не смог искупить свои грехи, хотя забрал много плохих жизней. Убивая одних, я спасал не в пример больше. Я полицейский в Забытом городе — но я преступник для всего мира. У меня столько же прав, сколько у пропащего наркомана в поисках дозы — его никогда не пропустят через приграничный контроль, меня — тоже.

Единственный шанс выйти отсюда — найти золото для взятки. Но столько золота, сколько требуют пограничные службы, честным путем заработать нельзя. Выйти в мир могут только самые изворотливые, те, кто обманул и убил очень многих. Среди них не будет меня, не будет моей жены и моих детей.

Я служил закону и не понимал, что отдаю жизнь за призрака. За умерший закон, которому никто не принесет цветы на заросшую бурьяном могилу. Слишком много страха, еще больше ужаса и уныния. В этом городе свой список грехов, и к библии он не имеет отношения.

Те, кто создавал наш город, оказались недостаточно мудрыми. Не отважными. Они вообразили себя богами, вообразили, что имеют право — а были всего-то людьми. Мои дети приобрели клеймо преступника через пару недель после рождения. Укол специальной машинкой — и вот ты уже в стаде навсегда. Татуировка наносится безболезненно для тела — на всех, кто родился в городе или просто вошел в него. Маленький рисунок, с ноготь величиной, клеймо преступника и отброса. Знак отличия, вечный символ того, что ты никогда не войдешь в открытый мир, а сгниешь Забытой зоне.

Этот город закрыт от мира. Заблокирован с одной стороны морем с острыми скалами, с другой — Стеной, на которой постоянно дежурят люди в форме. Раньше этот город был промышленной зоной, после — огромной нефтяной базой, сейчас — тюрьмой. Если рискнешь подойти к Стене поближе — увидишь пограничников. Людей вооруженных, имеющих право стрелять в голову, в сердце, любому, кто слишком близко подойдет к Стене, которая громадой бетона и камней разделяет жизнь и существование. Неважно, будет это взрослый мужчина, привлекательная женщина или дряхлый старик. Даже если годовалый ребенок будет ползти к стене, пуская слюни, и на щеке его будет видна татуировка-клеймо, что светится и сигнализирует при приближении к силовому полю — солдат обязан выстрелить. Он будет виноват только перед совестью, но никак не перед законом. Но мне уже давно кажется, что никакой совести нет.