Чужая ненависть - Джи Майк

Женщине на вид около сорока, возможно, чуть больше. Ощутимо нервничает, такие вещи мы определяем сразу. И даже не по резкому подёргиванию уголков рта и не по дрожи в пальцах, а скорее по исходящим от неё флюидам. Делаю приглашающий жест, одновременно кивая на кресло.

— Здравствуйте, доктор, — говорит посетительница.

— Я не доктор.

— Простите.

Что ж, прощаю. Люди привыкли, что их недугами занимаются врачи. В том числе и душевными. К медицине, однако, я имею весьма отдалённое отношение.

— Ничего, — говорю вслух. — Вы уверены, что обратились по адресу? Возможно, вам к дежурной сестре. Как правило, женщины обращаются к сёстрам.

— Я пришла из-за сына. Он… Простите, как всё же вас называть? Понимаете, мне неудобно…

Я понимаю. Разумеется, называть меня вампиром ей неудобно. Им всем неудобно.

— Моё имя — брат Арчибальд.

Когда-то меня звали Артуром. В детстве. Так звала меня мама. А ещё Артуркой и Артиком. Давно, до того, как у меня обнаружились вампирские способности и я вступил в братство, став Арчибальдом. Для сестёр и братьев — Арчи. Иногда я ненавижу это имя.

— Спасибо, брат Арчибальд. Вы… вы поможете мне?

Вот опять. Ещё до того, как ввести в курс дела. Что ж, мне это знакомо. Последний шанс, когда все другие исчерпаны — обратиться к вампиру. Через себя, через «не могу».

— Вы знакомы с нашими правилами?

— Да, — говорит визитёрша тихо, едва слышно. — Я знаю правила.

«Вампир имеет право отказать в сделке без объяснения причин. Вампир имеет право требовать в качестве компенсации ту цену, которую пожелает. При выполнении условий сделки вампир не обязан соблюдать нормы этики и общепринятой морали».

Три правила вампира. Ставшие притчей во языцех, когда речь заходит о нас. Я частенько задумываюсь над тем, за какое из них нас ненавидят больше всего.

— Слушаю вас.

— Мальчика зовут Алексей, Лёша, — лицо у визитёрши бледнеет, голос дрожит. — Он, понимаете… Он у меня единственный. Безотцовщина, я всё ему отдала. Я…

— Пожалуйста, только по делу, — прерываю я. — Моё время ограничено и дорого стоит. Крайне дорого.

— У меня есть деньги, — быстро говорит она. — Не очень много. Но я отдам всё, что есть.

— Хорошо, продолжайте.

— Лёша… Ему сейчас девятнадцать. Он влюбился. Давно, больше года назад, — в глазах посетительницы появляются слёзы. — Не знаю, как вам это сказать.

— Говорите как есть.

— Она проститутка, — женщина перестаёт сдерживаться, слёзы бегут по щекам. — Профессионалка. Как это называется сейчас — эскорт-сервис. Красивая, расчётливая дрянь. Она издевается над ним, глумится, заставляет смотреть, как она… ну, вы понимаете. С другими, с клиентами. Лёшенька чистый мальчик, неиспорченный, у него от этого… Вы не представляете, что творится. Он не спит ночами, не ест. Месяц назад принял снотворное, врачи его едва вытащили. А вчера он сказал мне, что решил окончательно. Не хочет больше жить. Вот фотографии, посмотрите. Это он.