Музыка как шанс - Влад Колчин

В этой книжке 24 главы – эссэ. В аккурат по числу тональностей случайно совпало.

Но речь пойдет не о тональностях. Это сложно, особенно для человека далекого от музыки. А о том, что как раз все может быть проще, чем кажется. Да, пожалуй о том.

И еще – об этом…

Потому что без этого вообще ничего не бывает.

Ну-у-у, скажешь, напустил туману!

А я пропущу мимо ушей и продолжу: если без этого ничего не бывает, то и тумана без этого не бывает, и меня, и тебя, и сказать нечего. Да и некому.

Сколько себя в сознании помню, про это и в прозе, и в стихах, но особенно пошло в песнях, получается. А без этого ничего не получается вовсе.

Ну вот, собственно, ты и догадался о чем книжка. Да-да, об этом. Других-то тем нет.

А представь, что ты не нужен. Нет, не ты, как цельная, состоявшаяся личность, с большой буквы «Я», такое как раз часто бывает, тебе просто об этом не говорят. А ты, как тот, в смешной шапке, которая над школьным ранцем торчит, если твой вид сзади рассматривать. Представь, что он не нужен.

Он сегодня пятерку получил по предмету, по которому ему и тройка – праздник. Где-то выучил или узнал случайно и теперь домой спешит, рассказать, весь радостный – полностью! Еще и на «АБВГДейку» успевает по телевизору!

Вот он не нужен. Ему не так просто сказали, ему так сегодня сделали. И вчера. И после. И всегда.

Но книжка не о том, к счастью, а об этом.

Об этом уже романтичные подростки посопливили, мудрые женщины потерпели, молчаливые мужчины поделали, а значит, и мне это слово совсем не обязательно произносить.

А когда будешь уходить – закрой поплотнее дверь. Только свет за собой оставь, не выключай.

«Все относительно… А. Эйнштейн?»

…И вырваться из этого состояния невозможно. Все как тогда, когда я шел из парка Гагарина, и слезы лились ручьем. Ужас произошедшего как будто сковал голосовые связки ребенка, и я, задыхаясь от понимания своего горя, в равнодушной тишине хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Мне было шесть лет. Случилось то, о чем предостерегала моя бабушка:

– Владик, не ездий в парк, лисапет отымут.

Так и произошло. Этот кошмар еще долго по утрам посещал меня в момент пробуждения, до открытия глаз. В минуты пограничного состояния сознания – между сном и реальным миром. И теперь я знаю – где-то на метафизическом уровне болезнь началась тогда.

Мы жили в Стерлитамаке. В маленьком уютном, хоть и загазованном промышленном городке. Куда бы я ни попадал, я чувствовал любовь людей, которые были рядом. Много людей, и все меня любили: бабушка, пекущая блины и сладкие пирожки с морковкой, большая веселая семья, дед с пчелами, смешно разъясняющий физиологические отличия между мальчиками и девочками своему малолетнему внуку, собаки во дворе, охраняющие меня, – первые друзья. Сейчас это представляется таким трогательным…