Прощание с телом - Сергей Иванович Коровин

Вот несколько необходимых слов и ключевых эмоций, имеющих непосредственное отношение к обстоятельствам получения мною рукописи, которую я посылаю Вам вместе со своими теоретическими комментариями. Я потратила много времени и сил на ее изучение и надеюсь, что мне удалось пролить свет как на причину ее написания, так и на тот вопрос, воплощением которого она является. Буду весьма заинтересована в Вашем мнении о предлагаемой реконструкции психического портрета автора, а также о сделанных мною по его поводу предположениях.

Я встретила этого мужчину в лифте. Дело было так. Я вошла в огромную и сумрачную парадную на Офицерской вслед за чьей-то спиной и услышала снизу, как он говорит явно смущенной девице у лифта: «Если вы боитесь, я могу подождать». Девица пискнула: «Спасибо» и, действительно, одна укатила поскрипывая и погромыхивая. Я поднялась на площадку и предположительно дружески улыбнулась плохоосвещенному лицу джентльмена, желая заверить его в том, что ему не придется ждать еще пять минут. После чего дверь открылась и мы вошли в кабину.

Надо заметить, что к этому, весьма знаменательному для меня, моменту, я уже ровно неделю работала во впервые созданной при институте Бехтерева «службе психиатрического контроля», в задачу которой входила экспертиза антисоциальных психопатов. Я пишу диссертацию об агрессии в любви, поэтому страшно обрадовалась возможности поработать с живым материалом — группе экспертов большую часть времени надлежало проводить в «Крестах» и прочих узилищах.

Так вот, мы входим в тесную коробку, где от запаха аммиака перехватывает дыхание, сначала я, он за мной. Я говорю: «Мне до конца» и располагаюсь к нему вполоборота, еще продолжая внутренне улыбаться ироническим обстоятельствам, подсвечивающим мое новое увлечение. Когда створки отрезают нас от мира и конструкция приходит в движение, я слышу обращенное ко мне: «Повернитесь, пожалуйста», при этом замечая краем глаза, как его рука нажимает какую-то отдельно расположенную кнопку. Пол под ногами дергается и как-то страшно неустойчиво замирает, я, мгновенно покрывшись холодным потом, почему-то поворачиваюсь, и мне вдруг становится совершенно ясно, что мой спутник страшно возбужден, хотя и пытается это скрыть. Тогда я совершаю над собой усилие и спокойно говорю: