Слезы Моря - Ольга Сергеевна Шерстобитова

Тринлейн.

— Перестаньте рыдать! Неужели за эти годы мы вас не научили даже тому, чтобы достойно встретить свою смерть? Это ваша судьба! Смиритесь!

Магистр Тара, обычно немногословная и до чрезвычайности строгая со студентами на занятиях по физической подготовке, расхаживала взад — вперед по нашей небольшой комнатке. Мы делили ее с Шарлоттой с того самого первого дня, когда были зачислены в Военно — морскую Академию, прозванную в народе Волчком.

Комната была уютная и светлая, с двумя окнами, выходящими не на полигон, как у большинства студентов, а на морской берег. Любуйся водной стихией, сколько хочешь! Было бы только на это время!

Преподавательница, и по совместительству куратор нашего курса, остановилась возле кровати, где лежала моя подруга и жалобно плакала, вздохнула. Затем оправила синее платье с черными кружевами, взяла серый плащ, что до этого небрежно бросила на стул, покачала головой. Видеть ее в таком наряде было непривычно. У профессоров и магистров Академии строгая форма — темно — синий костюм, состоящий из приталенных брюк и короткого камзола. Под низ надевалась белая или черная рубашка. Но сегодня был особенный день… Праздник для всех, кого миновала печальная участь стать жертвой в храме Морского Бога.

Магистр Тара, не спеша, надела плащ, поправила золотистые локоны, что выбились из прически, и, не прощаясь, пошла к двери. Я понимала, что она ничем не может помочь Шарлотте, но… надежда всегда умирает последней.

У выхода преподавательница остановилась, развернулась к нам.

— Мне жаль, Шарлотта. Но приплыв в наш город и поступив в Военно — морскую Академию, вы знали, на что шли. Никто не скрывал правды, каждый выбирал сам. Я не произносила за вас ту клятву.

Она вышла, тихо прикрыв дверь. И какая польза от ее слов?

Я поднялась с подоконника, где сидела, кусая губы и стараясь не расплакаться от отчаяния, подошла к подруге.

— Почему я, Трин? Почему? — прокричала она, садясь и вытирая слезы рукавом мятой рубашки.

— Я не знаю, Лотта. Никто не знает, почему морской бог присылает кому‑то свою метку, — тихо ответила я.

— Неужели горстка Слез Моря стоит моей смерти? И всех других смертей?

Я обняла подругу, в который раз заставляя себя не плакать. Шарлотте от моих слез лучше не станет. Но я, как никто другой, понимала ее отчаяние. И в чем‑то она была права. Жизнь человека для меня тоже была бесценна, и ее не стоило равнять с горстью волшебных камней, что могли исполнить одно желание. Практически любое, если это не касалось убийства. Исцелить умирающего. Найти пропавшего. Выжить в самом тяжелом бою.