Сидит Васька за столом. Руками голову подпер. Качается из стороны в сторону.
И все:
— Блы-блы-блы, да блы-блы-блы.
Слушает старый дед, голову с полатей свесил. Не поймет, что парнишка кулыкает.
А бабка сердится. Возится у печки, горшками да ухватами грохает. И все ворчит:
— Опять за свое, непутевый. Сколько раз говорила — не качайся, не качайся, не качайся… не качайся, постылый.
Бабка подошла к Ваське и — трах по затылку.
— Чего ты, баб? — вздрогнул Васька, — ну что ты бьешься?
Бабка только хотела рот открыть, как в горшке что-то зашипело, забулькало, и она бросилась к печке.
— Что ты там лопочешь, — спросил дед, пристава руку к уху, — никак не разберу. То ли песня, то ли байка какая.
— Песня, — ответил Васька и повернул к деду голову, — я сам…
— Что ты сам? Что сам? — заскрипела бабка, — как песни петь, так ты сам, а как старикам помочь, так не сам. У-у, лодырь поганый!
Васька схватил шапку и на двор.
* * *
Ребята все у реки. Завидели Ваську и ну кричать:
— Вась! Скорее! Сю-ды! Что ска-ажем!
— Что?
— Гости к нам заявились. Они в лесочке. Мимо шли, видели. Они там шалаши какие сделали. Чай, кашу варят.
— Врете.
— Верно. Чтоб мне лопнуть. А одеты как. Все одинако. Портки коротеньки, — и Миша, первый друг и приятель Васьки, засмеялся.
— Должно пиванеры. В лагеря пришли, — сказал Федька.
— Каки таки пиванеры? — спросил Васька, стягивая с себя рубашку. — А?
— В красных галстуках которые, — ответил Федька. — Вроде как мы, а вроде нет.
С барабаном ходят и песни поют.
После купанья решено было пойти посмотреть на пионеров.
* * *
Пионеры, завидев ребят, всполошились, побежали навстречу и пошли расспросы да разговоры.
Васька, Мишка и Федька основательно осмотрели все и сели у костра, над которым покачивались закоптелые котелки.
Несколько пионеров принесли большой лист бумаги и, разостлав его прямо на земле, принялись что-то писать на нем.
— Это что? — спросил Васька, ткнув пальцем в лист.
— Это стенгазету будем делать, — объяснил Ваське вожатый Николай.
— А что это стенгазета?
— Мы пишем свои рассказы, стихи, об разных непорядках у нас в лагере, высмеиваем кто лентяй, кто работу свою пионерскую не выполняет, и вот в стенгазете помещаем.
— И стихи тоже? — спросил Васька.
— И стихи.
Васька смущенно заерзал на месте.
— Ну, а я вот к примеру… мне можно?
— Что можно?
— Да вот стих какой сочинить и потом в газету.
— Конечно, можно, — ответил Николай, — всем можно — кто хочет. А ты разве стихи пишешь?
— Он не пишет, он сочиняет, — вмешался Мишка, — он и писать-то не умеет.
