Бесконечный этюд - Алберт Бэл

АЛБЕРТ БЭЛ

БЕСКОНЕЧНЫЙ ЭТЮД

1

Никогда ее раньше не видел.

Девочка смотрит в окно.

Пепельно-серые волосы спадают волной на покатые плечи. Белая блузка, тонкая талия перетянута черным кожаным ремнем. Юбка цвета тусклого серебра, а стройные ноги в коричневых тонких чулках.

Она стоит, повернувшись спиной к Белому залу.

Тридцать участников драматической студии оживленно обмениваются новостями, рассказывают анекдоты, поют, декламируют, прыгают через стулья. Дежурные пытаются навести в зале порядок. До начала занятий остается пять минут.

Ко мне подходит Карил. Ему семьдесят пять, борода и волосы седые. Он пенсионер, в прошлом фотограф, слегка заикается, всегда такой улыбчивый, дома развлекается игрой на скрипке. И ухаживает за своей хворой женой, которая моложе его на двадцать шесть лет.

- Что за прелестное создание там у окна? - спрашивает он с нескрываемым восхищением.

- Наверное, новенькая, - отвечаю.

- Недурна! Вон еще двое ребят из последнего набора. Сегодня режиссер устроит им проверку. - Это к нам присоединился Улдис Вирсниек, худой, подвижный юноша, волосы коротко острижены и топорщатся, под глазами круги, губы будто по лекалу вычерчены. Сочным баритоном он принимается рассказывать последний анекдот. Улдис работает истопником на заводе, владеет французским и немецким, в папке у него всегда какаянибудь иностранная книга или газета.

Появляется режиссер.

Новенькая садится во втором ряду. Не долго думая, я подсаживаюсь к ней.

Лицо бледное, рот большой и чувственный. Смотрит на меня из-под длинных серых ресниц. Зрачки янтарного цвета. Потом переводит взгляд на режиссера.

- Начните вы!

Вскакивает молодой человек в темно-синем костюме.

Лоб в продольных морщинах, над переносицей вертикальная складка.

- Стагутай! - представляется он.

- Есть у вас свой репертуар? - спрашивает режиссер.

- Есть! - отзывается Стагутай. Говорит он быстро и как будто даже презрительно. - Отрывки из "Швейка"!

- Прочтите.

Стагутай - прирожденный комик. У самого Швейка навряд ли получилось бы лучше. Мы смеемся, веселье нарастает, как снежный ком, катящийся с горы.

Стагутай внезапно умолкает.

- Больше не буду! - говорит он.

- Хорошо, садитесь, - соглашается режиссер.

- Благодарю! - Стагутай потешно отвешивает поклон.

В первом ряду сидит Роберт, радиоинженер, он шепчет, давясь от смеха:

- Швейк, ну вылитый Швейк!

- Годится, - говорит кто-то негромко у меня за спиной. Да, можно считать, боевое крещение принято.