На войне. В плену - Александр Арефьевич Успенский

Восточная Пруссия – Литва

1914–1915 гг.

– Война подобна шахматной игре, – сказал князь Андрей, – только в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно…

Успех на войне зависит от того чувства, которое есть во мне, в нем, в каждом солдате…

Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть.

Л. Н. Толстой. «Война и мир»

1914 год. Июль месяц. Мирная лагерная жизнь 27‑й пехотной дивизии (близ станции Подбродзе Виленской губернии) шла своим размеренным темпом, по расписанию, утвержденному начальством. Вставали в пять часов утра, потому что в шесть часов стреляющая часть уже должна открыть огонь по своим учебным мишеням, а до стрельбища полчаса ходу.

Вообще, тогда занятия были продолжительные и тяжелые и на полигоне, и в окрестностях местечка Подбродзе, в песках под жгучими лучами солнца или под дождем, безотменно.

Хорошо обученная, любимая генералом Ренненкампфом, 27‑я пехотная дивизия высоко стояла как по стрельбе, так и по строевым успехам.

В субботу, 12 июля[1], 106‑й Уфимский полк стрелял на полигоне с шести часов утра до двенадцати часов дня. Я тогда командовал 16‑й ротой. Желание Государя Императора, чтобы войска стреляли «отлично», обратилось в строгое требование Командующего войсками (генерала Ренненкампфа) округа выбивать на стрельбе много «сверхотличного». Роты, выбивавшие сверхотличную оценку, расхваливались, и их ротные командиры выдвигались по службе, а соревнование в стрельбе между ротами, вообще, поддерживало энергию и дух не только офицеров, но и солдат.

На стрельбище, несмотря иногда на страшную жару, время летело быстро. Успех или неуспех роты при подсчете попавших в мишени пуль самим командиром полка, любимым нами полковником Константином Константиновичем Отрыганьевым (стрельба шла «смотровым» порядком), его похвала или строгое замечание взвинчивали нервы офицеров. Чисто физическое утомление чувствовалось только после окончания стрельбы, когда нужно было возвращаться с ротой со стрельбища в лагерь.

Там нужно сходить в хозяйственную часть полка, получить деньги, письма, посылки в роты; затем – обед в полковом офицерском собрании и после обеда – короткий, прямо мертвецкий сон. В четыре часа вечера уже опять нужно учить роту в поле – очередные по расписанию занятия – до шести-семи часов вечера (а если таковых нет, то ночное учение с одиннадцати часов до двух-трех часов ночи). Вечером, до сна, нужно прочитать приказ по полку, сделать по нему необходимые распоряжения по роте для занятий следующего дня и, наконец, самому поужинать. Раньше одиннадцати часов вечера трудно было лечь спать, а утром с пяти-шести часов уже опять на ногах.