Символическая жизнь - Карл Густав Юнг

Carl Gustav JUNG

THE SYMBOLIC LIFE

PRINCETON UNIVERSITY

PRESS

1989

Перевод с английского и предисловие В. В. Зеленского

Предлагаемые русскому читателю работы Карла Густава Юнга входят в 18-й том собрания его сочинений и составляют «золотой фонд» его учения. И «Тавистокские лекции», и «Символы и толкование сновидений» (работа, больше известная как вступительная глава к популярной книге «Человек и его символы») уже давно стали бестселлерами на Западе, а тиражи этих книг перевалили за десятки миллионов экземпляров. Кроме того, и «Тавистокские лекции», и «Символическая жизнь» являются прекрасными образцами устных докладов, одобренных позже Юнгом для печати. Они демонстрируют ораторское искусство Юнга – умение непосредственно, спонтанно формулировать основополагающие положения своего подхода перед достаточно скептически настроенной аудиторией. На примере «Тавистокских лекций» видно, как слушатели постепенно оказываются под воздействием юнговской риторики и остроумной логики. Свой цикл он начинает с разбора психологических типов, затем переходит к тесту словесных ассоциаций, анализу сновидений и заканчивает лекцией о переносе. Каждое выступление сопровождается детальным обсуждением, в котором явственно и живо проступают черты личности автора. Порой буквально слышится его пламенный голос: «Я должен еще раз повторить, что мои методы открывают не теории, они открывают факты…».

Вторая работа – «Символы и толкование сновидений» – писалась Юнгом в последние годы жизни, когда его коллеги и близкие убедили мэтра выпустить в печать популярную работу для неспециалистов. После долгих колебаний Юнг наконец согласился, представив фундаментальные идеи аналитической психологии в новом, подчас необычном ракурсе.

Название всего тома – «Символическая жизнь» – название семинара, который Юнг провел в 1939 году, и предлагаемый ниже текст (никогда прежде на русском языке не публиковавшийся) полностью сохранен. На этом семинаре Юнг обсуждает тот факт, что протестанты и евреи гораздо более невротичны, нежели католики (и, добавим от себя, воцерковленные православные). Юнг полагает, что католики обычно менее невротичны, потому что приобщены к таинству исповеди и литургии (мессе), носящим для них священный характер. Иначе говоря, католический ритуал воплощает символизм, сохраняющий жизненно важное значение, в то время как другие религии западного образца включают менее значимые ритуалы. Юнг констатирует (еще раз напомню, что речь идет о 1939 годе, кануне Второй мировой войны): «Теперь у нас нет символической жизни, и всем нам несладко от этого». И далее он утверждает: «Нам необходима символическая жизнь. Только символическая жизнь может выразить потребность души – смею утверждать, каждодневную потребность души! И, поскольку у людей ее нет, они никогда не смогут выбраться из своего “беличьего колеса” – этой ужасной, банальной, изнурительной жизни, в которой они “ничто кроме”» (см. текст ниже, пар. 627). Интересно, что мог бы чувствовать Юнг сегодня в нашем европейском культурном климате, когда различные церкви все меньше способны справляться с невротическими проблемами нашего времени?