Литературное объяснение (Письмо к редактору «Московского наблюдателя») - Виссарион Григорьевич Белинский

Есть люди, с которыми ни о чем не хотелось бы говорить, и есть вещи, о которых ни с кем не хотелось бы говорить. Журнальный мир особенно богат теми и другими, и тех и других очень легко оставлять в покое, хотя бы они и беспокоили вас, нападая на ваши мысли, взгляды, чувства. Но когда какое-нибудь журнальное инкогнито, нападая на вас, искажает ваши мысли, дает им превратный толк, приписывает вам то, чего вы никогда не думали, то почему же вам не оправдаться – разумеется, не перед ним, не перед этим инкогнито, а перед тою частию публики, которая могла бы поверить ему на слово? – Ведь быть без вины виноватым, перед кем бы то ни было, очень неприятно.

Моя статья о «Гамлете», которой ваша снисходительность дала приют в вашем журнале, была первоначально назначаема в «Сын отечества», но как-то попала в «Северную пчелу» – честь, которой я совсем не ожидал. По крайней мере начало моей статьи было помещено не помню в котором № этой газеты. Все это очень обыкновенно; но вот что несколько странно: в 2 № «Сына отечества» вдруг появилась привязчивая выходка против начала моей статьи{2}. И это еще не так удивительно: удивительнее то, что редакция «Сына отечества» не почла себя обязанною дать мне вполне высказаться, а почла себя вправе бросить в меня из-за уголка камушком – не могу сказать, от себя ли, или через кого другого, только инкогнито… Не правда ли, что это очень удивительно?.. Сначала я и сам дивился и не мог ничего понять, но теперь уже ничему не дивлюся и все понимаю…

Неизвестный автор выходочки, г. А. М., начал свое нападение на меня с того, что, вырвав, сообразно с своею целию, одну мою фразу, заставил меня уверять, будто бы «эстетическое образование нашего общества есть не более, как мода». У меня эта мысль выражена предположительно, для яснейшего вывода истины: г. А. М. распорядился ею по-своему и думает, что он прав. Желаю ему оставаться в лестной для его самолюбия уверенности в победе, но защищаться не хочу: он сражается не со мною, а с призраком, им же самим созданным. Замахнувшись на этот призрак каким-то доводом, который, по своей ясности, походит и на силлогизм и на шараду вместе, он заключает: «Это, кажется, понятно». Очень!..

Потом г. А. М. спрашивает меня, что я разумею под словом «наше общество». Как прикажете отвечать на такой наивный вопрос? – «Россию или Москву?» – продолжает допросчик. – И то и другое, милостивый государь, только не вас – не пугайтесь.