Любители приврать и сочинители небылиц - Алан Маршалл

Алан Маршалл

Из сборника "Австралия Алана Маршалла"

ЛЮБИТЕЛИ ПРИВРАТЬ И СОЧИНИТЕЛИ НЕБЫЛИЦ

Мы разговорились с приятелем о нашем общем знакомом.

- Я не встречал человека, который сочинял бы небылицы лучше его, сказал он.

Я согласился с ним и задумался, на чем держится такое умение.

- Заметь, - продолжал мой приятель, - он никогда не рассказывает о себе, всегда о других. Сам он - просто наблюдатель. А главное, всегда предоставляет слушателю возможность попытать удачу самому.

Как это верно! Каждая хорошая история подбивает слушателя рассказать свою. Хотелось бы мне, чтобы это произошло и с моими читателями, когда у них найдется свободная минутка. В австралиане есть место всем - и выдумщикам, и тем, кто оперирует фактами и цифрами.

На днях мне рассказали про человека, снискавшего себе славу самого большого вруна, какого только видел свет. Говорили, что после того, как он сказал "хэлло", уже ни единому его слову верить нельзя.

Мой друг, писатель, проехал сорок миль, чтобы поболтать с ним. Но это закончилось ничем.

- Знаешь, - рассказал мой друг, - за всю свою жизнь я не встречал человека правдивее. Я потратил целую ночь впустую. Я сам устал врать, чтобы хоть как-то его завести, но правда-матка была ему дороже всего. Ни разу он даже не попытался напрячь воображение, чтобы приукрасить свои истории.

Часто и, думаю, справедливо говорят, что человека, у которого хорошо подвешен язык, никогда не смущает недостаток фактов, если он рассказывает о чем-то интересном. История держится не на фактах, а на их подаче. Рассказчик добивается успеха больше своими преувеличениями или преуменьшениями, нежели тем, что придерживается правды.

- Да, - якобы сказал один рыбак моему другу, - прошлой ночью я выловил в Муррейе треску на девяносто девять фунтов пятнадцать унций.

- Почему бы тебе не округлить до ста? - издевательски подсказал ему друг, который и без того ему не поверил.

- Больно мне надо прослыть лгуном из-за какой-то там унции, возмутился рыбак.

Сочинитель небылиц всегда старается вначале завоевать доверие слушателей.

Однажды в Квинсленде, заглянув в лачугу, я наткнулся на загорелого тощего мужчину с темными усами. У его ног лежала паршивая дворняга и виляла хвостом, а когда на нее наступали или ее отпихивали, она перекатывалась на спину в знак полного раболепия.

По ходу разговора я спросил, зачем ему нужна такая собака. Тот задумчиво посмотрел на своего пса, сжимая в руке полупустую кружку с пивом, и ответил: