Природа замерла прежде тем как нанести очередной сокрушительный удар по человеку. Ветер задумался о чём-то своём и оставил листья в одиночестве спокойно висеть в пустоте, птицы, обратившиеся к ветру за объяснениями возникшей паузы, замолчали в ожидании ответа, и даже солнце, не желая участвовать в дрязгах спряталось за наступающими единым фронтом тяжёлыми, словно чугунная ванна тучами, нёсшими в себе бурю, из-за которой и возникло недопонимание между животным миром и стихиями. Вчера буря посетила и одну из московских квартир, где всё пространство окружающее одинокого, уставшего от жизни мужчины, в одну секунду будто замерло, чтобы затем взорваться телефонной трелью. Это был не современный ультратонкий и прозрачный смартфон, не давно устаревший сенсорный телефон, а обычный, случайно воскресший в данной квартире домашний телефон с трубкой на проводе. А если в одном месте кто-то воскрес, значит в другом произошло неизбежное - пришла смерть. Только задумайтесь, ведь по домашнему телефону никогда не позвонят, чтобы сообщить хорошую новость, то что заставляет людей улыбаться и от счастья обнимать говорящего радостную весть. Нет, телефон словно специальный оберег придуман, чтобы без урона для себя любимого сообщать другим дурные вести. Ведь, оказывается, больше пятидесяти процентов звонков на домашний телефон сообщают нам, не ожидающим такого подвоха от обычной трубки, о чём-то плохом, о том что уже произошло, и вы никаким образом не можете повлиять на события.
Такой звонок поступил вчера и мне: ничем не примечательному тридцатилетнему строителю-реставратору, перебивающемуся единичными, нигде не закреплёнными, заработками, без семьи, и живущему даже не на своей, а на съёмной квартире.
- Вечер добрый, Геннадий Викторович? - спросил донельзя уставший голос, который, казалось, сомневался, что сегодняшний вечер может быть хорошим.
- Да, здравствуйте, - ответил я через небольшую паузу, так как подумал, что звонят не мне, а кому-то другому. Меня всю жизнь преследует навязчивое чувство, что имя мне совершенно не подходит.
- Вас беспокоит Ирисова Ольга Игоревна. Я являюсь, точнее, - она замолчала на несколько секунд, - исполняла обязанности юриста по личным делам вашего брата Семёна Викторовича... - женщина говорила очень медленно, словно стараясь подобрать как можно более обтекаемые слова, поэтому мне пришлось перебить её.
- В смысле исполняла обязанности? - сознание поглотили дурные предчувствия. Пусть наши с братом пути и разошлись почти десять лет назад, когда он с головой и несвойственным ему энтузиазмом погрузился в компьютерные игры, в один миг растранжирив свою часть родительского наследства на всевозможные игровые примочки. Разругались мы тогда знатно. Собственно, с тех пор то и не общались толком, так, звонки по праздникам с целью спросить про здоровье, да и всё. Нет, конечно, совесть почти каждодневно требовала проведать братишку, так как сказать лично засвидетельствовать своё почтение и просто помириться, но каждый раз находились какие-либо неотложные дела, а теперь выясняется, что у братишки пользуется услугами юриста, которые в наше время стали очень не дёшевы, проще сказать, что заплатить юристу могла максимум десятая часть жителей нашего государства.
