В огне - Линда Ховард

На борту «Серебряного тумана», наши дни

ЭТО БЫЛ АДСКИЙ ОТПУСК.

Дженнер Редвайн в оцепенении сидела у барной стойки, вспоминая указания Бриджит и пытаясь совместить их с разворачивающимся вокруг кошмаром. Ей говорили, что в какой-то момент мужчина и женщина начнут ссориться. Женщина, Тиффани, уйдет. А мужчина, Кэйл, присоединится к Дженнер. Инструкции обязывали выказать интерес и сговорчивость. И в точности выполнять приказы этого человека, иначе убьют Сид, ее единственную настоящую подругу.

Сцена же разворачивалась вопреки ожиданиям. Тиффани не уходила из бара. Она вопила, топала ногами, закатывала пьяную истерику, хотя, разумеется, вовсе не была пьяна. Скандалистка обвиняла Кэйла в том, что тот переспал с Дженнер, хотя пока еще никто ни с кем не спал – это первый вечер на борту, и час совсем ранний. А Кэйл подошел к Дженнер до начала спора, и она даже не сообразила, кто он на самом деле. Примостившись рядом с ней в переполненном баре, он заказал выпивку и не подал ни намека, что это ему она должна подчиняться. Абсолютно все шло не по плану, изложенному Бриджит, за исключением публичной ссоры, которая вовсю набирала обороты.

Кэйл справится с любыми затруднениями, уверяла Бриджит. И он действительно справлялся. Дженнер понятия не имела, чего ожидать дальше, что, пожалуй, даже к лучшему. Она не актриса и не умеет играть, как опытная лицедейка, подстраиваясь под ситуацию. В отличие от этих двоих.

Парень, который ранее втиснулся рядом с Кэйлом, встрял в спор так же громко и пьяно, как и Тиффани. Кричал, что она несет полную чушь, что она надралась и должна вернуться в каюту и проспаться. Незнакомец явно стремился перетянуть на себя ответственность за скандал, что у него вполне получалось, несмотря на опьянение.

«А может, он из их компании, –  подумала Дженнер, потому что впервые видела этого субъекта, и, честно говоря, он мог оказаться кем угодно. - Единственные, кто остается вне подозрений – старые знакомые».

И пусть не ясно, кому нельзя доверять, зато точно известно, на кого можно положиться, – хоть в чем-то ей повезло. Что бы тут ни творилось, она волей-неволей втянута в происходящее из-за Сид. Подруга в опасности, и Дженнер хотелось кипеть от злости. Если она хорошенько разозлится, то сумеет побороть страх.

Самое мерзкое, что она никак не может избавиться от этих людей. И избавить от них Сид. Панический ужас мешал соображать, и наверняка, что ни предприми, это ни для одной из них добром не кончится. Страх перед надвигающимися событиями и полная неопределенность заставляли Дженнер ощущать себя совершенно беспомощной – а эту черту она не уважала ни в ком, и меньше всего в себе самой.