Кочегар с Ледокола - Никита Максимов

Никита Максимов

Кочегар с Ледокола

Преследование машины, на которой я ехал из аэропорта Хитроу, долгие переговоры с неизвестным посредником, офицеры английской разведки около дома, помехи на магнитофонной ленте в некоторых местах - всего этого не было. Встреча с бывшим советским разведчиком, а сейчас просто писателем Виктором Суворовым произошла на редкость буднично: в обычном английском доме нашего общего знакомого...

Он не был похож на писателя, да и на разведчика, впрочем, тоже не был похож: Виктор Суворов (он же Владимир Богданович Резун), 1947 года рождения, с 1970 года в номенклатуре ЦК КПСС, бежал в 1978 году, с 1981 года - старший преподаватель в одной из британских военных академий, женат, имеет дочь, сына и внука. Верховным судом СССР приговорен к расстрелу, позже замененному на пожизненное заключение.

Но это всего лишь биографические данные. Со мной за столом сидел человек, явно моложе своего возраста и привыкший убеждать всех окружающих в своей правоте. Начало разговора, однако, было вполне в российском стиле - с помощью принесенной Виктором водки мы сразу перешли на ты. И стали говорить о вещах серьезных, даже несколько мрачных...

- В начале книги "Аквариум" есть потрясающая сцена сжигания предателя-полковника ГРУ в печи крематория. И с такими наблюдениями ты все равно решился бежать?

- Оттого и бежал. В реальной жизни все было намного хуже и страшнее. В "Аквариуме" я понизил звучание, мол, работал в Вене, в западной столице мирового шпионажа. На самом деле, это было в основной столице, в Женеве. Описать истинные причины ухода не мог. В интригу были ввязаны люди с положением, например, генерал-майор ГРУ В.М.Александров, у которого брат состоял при товарище Брежневе. Чтобы продвигаться выше и выше генералу требовалась строчка в личном деле: "был резидентом ГРУ", желательно - в самой важной, в самой мощной резидентуре. Все знали, что генерал Александров не разведчик, что ему нельзя доверять резидентуру не то что в Женеве, но даже в Катманду. Резидент, которого я описал в "Аквариуме", ушел, а пришел Александров. Все понимали: дров наломает много и быстро. Он и наломал.

Кто-то должен был платить головой за провал. Выпало мне. В любой нормальной стране я бы доказал, что ошибка не моя. Но в той ситуации ничего доказать было невозможно. Выбор: застрелиться или уйти. Выбрал второе: замысел "Ледокола" в то время уже сложился, оставалось только изложить на бумаге. Не хотелось умереть, не прокричав на весь мир столь простые вещи. Думал уложиться в одну статью. Но статья потребовала второй, дополнительной статьи, а вторая - третьей. Статьи сложились в книгу, но и этого мне не хватило. Не хватило ни двух, ни трех книг.